"Сначала пришёл припев, он окутал меня и вихрем вынес за пределы суши. Я оказалась посреди моря, но не могла вернуться, не могла найти путь назад. Героиня пела о желании оказаться в море, а если бы она осталась с ним, может, у них была бы другая жизнь"

Take a walk down memory lane with me Past a watermelon stand on the way Thinking I had everything we'd need On Martha's Foolish Ginger You were late How could I forget what you said - The part about that "Love taking over your life" Was not your plan If those harbour lights had just been A half a mile inland Who knows what I would have done Through the cliffs out of the Bay I went From the starboard side I could black my visions and my passions They keep me awake If those harbour lights had just been A half a mile inland Who knows what I would have done A familiar voice "Hi. Surprise. I've been searching trying to find you" I couldn't speak my hands reached For Martha's Foolish Ginger We talked until the moon came up About how life without love Isn't worth very much Then I played this song If those harbour lights had just been A half a mile inland Who knows what I would have done "Memories that we have yet" you said "To make like our Burning Bed..." Love, don't mistake that it wasn't safe On Martha's Foolish Ginger.

Martha's Foolish Ginger – 15 – "Глупый рыжик Марфы"

(Эликсиры и травы)

Прогуляйся со мной по закоулкам памяти
Мимо ларька с арбузами.
Я тогда думала, у нас есть всё, что нужно
На борту "Глупого рыжика Марфы".
Ты опоздал.
Как мне забыть твои слова, что
"Жизнь, подчинённая любви"
Не входит в твои планы.
Если бы огни гавани были в полмили от берега,
Кто знает, как бы я поступила.

Сквозь утёсы я выплыла из бухты.
По правому борту я смогла очернить
Свои видения и страсти.
Они не дают мне спать.
Если бы огни гавани были в полмили от берега,
Кто знает, как бы я поступила.

Знакомый голос: "Привет. Сюрприз!
А я уже обыскался, пытаясь найти тебя".
У меня пропал дар речи.
Я потянула руки к "Глупому рыжику Марфы".
Мы говорили до восхода луны
О том, что жизнь без любви
Многого не стоит.
А потом я сыграла эту песню.
Если бы огни гавани были в полмили от берега,
Кто знает, как бы я поступила.

Ты спросил: "Как с воспоминаниями, что ещё у нас есть,
Заправить нашу Горящую Кровать".
Любовь моя, не заблуждайся,
На борту "Глупого рыжика Марфы"
Было вполне безопасно

{По сути, это история о том, что если бы одно обстоятельство в жизни было другим, настоящее могло бы полностью измениться.
Марфа - сестра Марии Магдалены
Горящая Кровать (Burning Bed) - книга и фильм о домохозяйке, которую постоянно избивал муж. Она, чтобы с ним расправиться, подожгла его кровать}

("Я даю себе разрешение как композитору взять что-нибудь куда-нибудь, потому что знаю, меня не разоблачат. Если знаешь, что всё вышедшее из твоего рта, будет представлено окружающим, тогда, возможно, не позволишь себе так ужасно ошибиться. Иногда во время процесса сочинения я напираю, и песню начинает тошнить: "Как ты могла так поступать со мной?" Приходится унизиться! Но я говорю: "Как я напишу тебя такой, какая ты есть, если не поведу тебя другими путями и не докажу себе, что ты не хочешь туда идти?" Эту песню я начала сочинять много лет назад, находясь у воды где-то на гастролях. Возник только зачаток идеи, и какое-то время он оставался со мной. Во время тура в поддержку "Алой", путешествуя по Сан-Франциско, я снова оказалась у Залива. Песня вернулась ко мне. Как только мне удалось определить героиню, я её закончила, но решающим фактором стала лодка героини, названная ею "Глупый рыжик Марфы". Я увидела, как она выплывает из Залива в Тихий океан. Это был парадокс. Я была близка к тысячам людей на сцене, и там мне было комфортнее, чем наедине с парнем в комнате. Я могла разговаривать со всем миром, но, находясь с кем-то в комнате наедине, - бежала в горы. Хотя в этом был смысл, потому что возникало ощущение, будто кто-то вторгался в мои границы. В романе с тысячами людей есть некая защита. Никто не сможет пересечь твои границы.
  Чтобы проявить многогранность своей натуры, нужен баланс, как у времён года. Некоторые люди чувствуют себя настолько преданными творческой силой, что не могут позволить себе привязаться в отношениях, которые никто не поймёт, но на самом деле хочешь иного. Я чувствую себя наравне с любой женщиной, которая выражает себя, даже если мы делаем это по-разному. В этом-то вся прелесть. В мифологии столько женских архетипов, и один не заменит другой. Это то, что мы с Энн пытались донести в моей книге "По кусочкам" [Piece by Piece]. Афродита никогда не может быть Пеле - они занимают разные места в пантеоне. Мы все приносим к столу что-то своё, и когда это не ценится, всё рушится. И, конечно, патриархат, как система, не ценит различия и уникальность в людях. Истинный феминизм, если мы действительно хотим что-то изменить, должен поощрять людей к самовыражению. Если их не поощряют к этому, значит, кто-то пытается всё контролировать. И это может быть кто-то, кто называет себя феминисткой.
  Честно говоря, по поводу моей автобиографии со мной связался кто-то из "Бродвея" [издательской компании]. Когда вам предоставляется такая возможность (я поговорила с парой подруг, которые разбираются в этом), возникает ощущение, что открывается окно. Если выйдешь из этого окна, оно ведёт на веранду, которая выведет Бог знает куда, а иногда вы остаетесь в комнате и говорите: "Ну, не знаю, хочу ли я выйти. А вдруг пойдёт дождь или раздастся телефонный звонок?" Очень легко отговорить себя, поэтому я сижу и взвешиваю варианты, но, похоже, мне просто дали возможность что-то написать. Но им не нужно, чтобы я писала о себе, понимаете? Пока это не клевета, они могут публиковать факты, цитаты, мнения или критику в мой адрес. Поэтому я решила, почему бы не объединиться с кем-то, кого я уважаю, например, Энн Пауэрс - замечательная журналистка, которую знаю много лет, она может быть очень жёсткой, но умной и справедливой. Я хотела кого-то сострадательного. Энн говорила мне: "Послушай, ты пишешь этот альбом" - я тогда ещё не дала ему названия - "Было бы актуально задокументировать творческий процесс, увидеть начало проекта и различные этапы и уровни, через которые он проходит, чтобы, наконец, стать тем, чем он станет". Мы решили попытаться создать то, что действительно вдохновит людей, дать им что-то вроде пропуска за кулисы творчества и музыкального бизнеса, что-то вроде мастер-класса как быть музыкантом, мамой, и находить баланс. Как выжить в музыкальном бизнесе, о духовной стороне жизни, как попытаться не жонглировать, а развивать эти разные хорошие грани. В книге я уделяю больше внимания внутреннему творческому процессу, раскрываю свои рабочие взаимоотношения. Кто-то думает, я так стираю границу между личным и публичным. Но я воспринимаю это как пропуск за кулисы. Где-то дверь закрыта, но есть другие открытые двери. Определённые части процесса, по моему мнению, было необходимо показать. Особенно музыкальный бизнес, и как он работает. Многим, кто хочет попасть туда, стоит знать, что их ждёт.
  Я вставала в 4-5 утра до того, как вставала Тэш, тогда я могла писать книгу. Делать это в любое другое время было сложно - сокращало моё музыкальное время. Обычно в 4 утра мне не хочется играть на фортепиано, но могу спуститься по лестнице, устроиться поудобнее с чашкой чая и начать писать от руки. В это время было очень тихо и не было посторонних мнений. Даже фермеры ещё спали. Я смотрела во тьму. Там, где мы живём, нет уличных фонарей. И пыталась подключиться к разным временным рамкам своей жизни. Я словно применила трюк из книги "Трещина во времени" [A Wrinkle in Time], когда перемещаешь часть юбки на другую ногу, тем самым, двигая временные рамки. В детстве я любила эту историю, даже написала песню под названием “Юбки в огне” [Skirts on Fire] с – вы будете смеяться – Рэнди Джексоном [Randy Jackson], чернокожим парнем из "Американского идола" [American Idol – шоу талантов на ТВ]. Эта песня лежит где-то, было очень весело, я могу посмеяться над ней, даже могу посмеяться над некоторыми демо-версиями 15-летней давности. Но есть момент творческого процесса, определённый выбор, который просто неправилен в музыкальном плане, когда рыбачишь. Сегодня Тэш одержима фильмом по этой книге [фильм 2003 года в русском прокате называется "Скачок во времени"]. Вставать рано было дисциплиной. Но это действительно помогло не включать много защитных приспособлений, потому что, как только твой день начинается - я рассказываю об этом в книге - у вас появляется образ. Каждый делает это для социализации. Когда в 10 утра люди заходят в студию на чашку чая и начинают рабочий день, ты уже не сидишь в писательском настроении. Так не работает. А когда выходишь за закрытые двери студии, всё снова восстанавливается. В студии я принимаю архетипы песен. А, сочиняя книгу, я пытался найти контакт с самой собой. Я так сосредоточилась на книге, что позволила музыке жить. Можно менять и менять песню, пока не скажешь: "Где я?" Я люблю исправлять тексты, но мне пришлось потратить столько времени на книгу, что музыка стала моим хобби. Когда я вступила в "Эпик", на меня оказывали большее давление во время работы над "Алой". На этот раз на меня никто не давил. Но эта книга - моя первая и, вероятно, последняя - давила. Из-за этого я садилась за рояль и орган, закрывала дверь и играла музыку часами. Порой, работая над чем-то одним, у другого есть шанс выжить. Когда я стала работать одновременно над альбомом и книгой, многие стали переживать, что я худею. Я сказал им, не нужно беспокоиться о том, что я пишу книгу; это не значит, что я бросаю музыку. Напротив, сейчас я ценю себя как музыканта больше, чем когда-либо, за исключением тех случаев, когда выступала в барах, и люди проливали джин с тоником на моё пианино. Мой родной язык - музыка, а не английский. Когда я уставала писать книгу, я бежал за рояль. Музыка была чем-то вроде моего бегства от этой книги, и я была счастлива так делать.
  Энн Пауэрс из тех критиков, который, если бы раскритиковал вашу пластинку и дал плохую критику, вы бы не захотели вылезать из-под своего рояля в течение нескольких дней. Сначала мы не были подругами, а как знакомые и профессионалы, а теперь она одна из моих дорогих подруг. Мы начали разговор о двух женщинах, которые выжили в музыкальном бизнесе, но исходили из совершенно разных точек зрения. Она задавала мне вопросы из Сиэттла, а я была в Англии и отвечала на них через киберпространство. Иногда я уставала от интервью, но они позволяют быть включённой в свою деятельность. Энн показала мне другую сторону музыкальной индустрии. Мы посмеялись над нашими разными взглядами - не обязательно её или моими, просто над взглядами журналистов и артистов, забавно, но ей самой пришлось дать несколько забавных интервью, что пошло ей на пользу, поскольку до тех пор, пока у журналиста не возьмут интервью, он не знает, каково это. Иногда это мне кажется очень отрезвляющим.
  В альбоме я ссылаюсь на многих женщин, даже не называя их по имени. Энергетически они есть. Я бы сказала, что здесь представлена каждая культура. Я не говорю о Шесметет, Хатхор. Я не говорю о Кали и не упоминаю Фрейю, но намекаю на архетип, который они хранят и проносят через свой миф. В упоминании их имён нет необходимости. Важнее упомянуть свойства, которыми они обладают, потому что люди тяготеют к фрагментам женщины, которые были обрезаны согласно религиозным учениями.
  Музыка была и остаётся моим партнёром до сих пор. И знаете что? Сейчас я с мужчиной, который не просил меня отказаться от неё. Это ключ. Другие мужчины не просили этого; но было соревнование. Я всегда общалась с мужчинами, которые в некотором роде креативны. Поэтому было бы угрожающе, если бы в отношениях с ними я всё время ставила музыку на первое место. Я никогда не ставила на первое место мужчину и сейчас не ставлю. Марку не нужно, чтобы я ставила его на первое место, и он тоже этого не хочет - это часть эротизма отношений. Он - любовь всей моей жизни, в этом нет никаких сомнений. Потому что он заставляет меня чувствовать себя сокровищем. То, как он желает меня; то, как он это показывает - иногда это очень тонко; он показывает мне, что думает обо мне; когда он закрывает глаза, он желает меня как женщину; и он заставляет меня это чувствовать. Почувствовать мужчину, который хочет, чтобы я победила, - вот что заставляет меня впускать его всё глубже и глубже. Я вышла замуж за правильного мужчину. Если вы привлекаете к себе не тех людей, ненадёжных друзей, то, когда у вас наступят тёмные дни, которые обязательно придут, их не будет рядом. В начале 1990-х некоторые музыканты сделали определённый выбор, который в конечном итоге оказался неправильным. Я думаю, что сделала правильный выбор")