"Песни – части тела альбома. Слава - это когда есть мыльница и возможность говорить всё, что угодно, перед тысячами людей (смеётся). Иногда это хорошо. В основном, я чувствую, как люди закатывают глаза. Но что делать"

Not tonight, Josephine In an army’s strength Therein lies the denouement From here you’re haunting me By the Seine, so beautiful Only not to be of use Impossible So strange, victory 1200 spires, The only sound: Moscow burning Empty like the Tuileries Like a dream, Vienna seems Only not to be of use Impossible In the last extremity To advance or not to advance, And I hear you laughing Even still you’re calling me Not tonight, Josephine

Josephine - 7 - Жозефина

Не сегодня, Жозефина
В силе армии лежит развязка
Но ты терзаешь мои мысли,
Стоя у Сены, такой прекрасной.
Однако всё это бесполезны,
Невозможно.

Такая странная победа –
12 сотен шпиков и только звук горящей Москвы.
Пустота, как в Тюильри.
Как видение предстала Вена,
Однако всё это бесполезны,
Невозможно.

И в качестве последней крайней меры:
Наступать или нет?
И я слышу, как ты смеёшься.
Даже сейчас ты зовёшь меня.
Но не сегодня, не сегодня,
Только не сегодня, Жозефина.

{Жозефина – первая жена Наполеона. Тори говорила, что её всегда поражало это трагическое предчувствие собственной судьбы полководцем. Жозефина была единственная женщина в жизни Бонапарта, по-настоящему не любившая его, но разделившая с ним все его взлёты, а главное – падения. Многие считают, что военные неудачи Наполеона были связаны на прямую с Жозефиной, а точнее его болезненной ревностью к ней. Вести из дома влияли на настроение Наполеона. Вообще история любви Наполеона и Жозефины достаточно драматична. Он долго добивался её внимания. А у неё была обычно одна отговорка, когда он приходил за ответом, забрасывал её письмами – бесконечное "не сегодня", то есть она играла с ним в классическую дамскую игру, когда мучаешь влюбленного, не говоря ни "да", ни "нет", а постоянно откладывая роковое решение в дальний ящик. Жозефина не могла родить Наполеону наследника. Интересы государства диктовали свои условия: нужен наследник престола. И Наполеон, скрипя сердцем, развёлся с ней и женился на той, которая смогла зачать от него. А Жозефина вышла замуж за его брата Люсьена. Новая жена дала Наполеону наследника, которого увезли в Вену, где его обучали военному мастерству. Но в 21 год сын Наполеона скончался в Вене от туберкулёза. А у Жозефины родились мальчик и девочка от Люсьена. После смерти сына Наполеона право престола перешло к сыну Жозефины. Позже, как мы знаем, Наполеон потерпел своё первое серьёзное поражение при войне с Россией. Война проходила зимой в лютые русские морозы. Французские солдаты были не готовы к такой атаке русских морозов. В результате силы наполеоновской армии ослабли, а жители Москвы решили не отдавать свой город французам, поэтому подожгли его, тайно покидая, спасаясь от Наполеона. В войне с Россией Наполеон потерял много людей. Потом последовало отречение Наполеона от престола. Не смотря на развод с Жозефиной, они продолжали быть друзьями. Когда Наполеона отправляли в ссылку, Жозефина пыталась добиться права сопровождать его, но ей отказали. Бонапарта отправили в вечное заточение на остров Св.Елены, где он и скончался от странной болезни. Но первой скончалась Жозефина, он пережил её на 7 лет. Ужасная развязка для всех участников этой драмы, в ней не было ни победителей, ни побеждённых, позорное отступление в обоих случаях (только одно в жизни, а другое – на войне). Бонапарта всегда пугала перспектива быть неудачником, быть ненужным, быть человеком, который заурядно проживет свою жизнь, а в личной жизни - быть отверженным.
Тюильри – замок Наполеона на берегу Сены.
Москва – стала доказательством чрезмерной самоуверенности Императора Франции в себе как в настоящем мужике}

("Когда думаешь, что у тебя сильная армия, и вторгаешься в Россию – в итоге проигрываешь. Не смотря на то, что у тебя самая сильная армия в мире, проигрываешь из-за своего нарциссизма и эго. Когда не прислушиваешься к своей человечности, но зацикливаешься и исчерпываешь все возможности, начинаешь принимать разрушительные решения. Считая себя непобедимым, огнестойким; становишься легкомысленным. В результате можешь уничтожить всё вокруг. Хотела бы я стать невидимкой и попасть в офис ЦРУ, увидеть, чем они занимаются, раскрыть их тайны. Уверена, мой желудок вывернуло бы наизнанку.
  Когда наступает творческий кризис, я воспринимаю его как знак того, что пора впитывать жизнь. Нужно постоянно прочищать мозги. Поэтому я еду на своём грузовичке на пляж погулять по скалам. Может, надо провести время в пустыне или пройти по стене в Корнуолле. Я путешествую и делаю заметки. Собирая идеи, обнаруживаю, всё дело в разоблачении себя. Открываешься жизни разных людей. Там столько вдохновения. Настоящее приключение. Всегда есть место для уникальности. Никогда не знаешь, кем будет твой следующий гуру. Иногда некий парень сидит рядом с вами в автобусе, а ты не понимаешь, откуда звучит мантра. Когда я слышу то, что производит на меня впечатление, я думаю: как здорово, что индустрия звукозаписи бывает закрытой, и люди могут проявить свою страсть. Зрители жаждут иных точек зрения. Они устали быть анонимными персонажами. Нужно быть честными и искренними. Искусственность отталкивает людей. В любом случае нужно нести в себе страсть и огонь энтузиазма. И, несмотря на все последующие слёзы и неудачи: факел должен гореть, его нужно нести дальше.
  Меня очаровывают жизни других людей. Люди мне очень нравятся. Раньше я так не считала, у меня была какая-то сумасшедшая фаза, когда я встречалась с кем-то, кто не любит людей. Мне нравится слушать людские истории. Когда они доверяют мне, я чувствую себя особенной. Слушая некоторые истории, чувствуешь уважение. У многих свой уникальный мир теней. И то, что для одного чудовищно, для другого нормально, Очень трогательно, когда люди делятся с вами секретами. Я же лучше расскажу, с кем сплю, чем признаюсь, какая музыка оказала на меня влияние во время сочинения, потому что мне именно это кажется личным. Конечно, альбомы других артистов что-то значат для меня, но это личное. Словно занимаешься с ними любовью. Можно делать что угодно: поплакать на плече друга. Это интимнее, чем размещать свои гинекологические записи в сети. Чужие альбомы очень близки моему сердцу.
  Порой музыкант находится в другом пространстве, чем композитор. Иногда мне кажется, это правильно, а иногда я чувствую себя открытой сотрудничеству. Думаю, сейчас многие мужчины сбиты с толку. 20 лет назад женщины не составляли конкуренцию на работе. Вы никогда не услышите об удивительных женщинах-композиторах, художниках или архитекторах XIX века. Это не значит, что им не хватало таланта, это значит, их воспитывали помогать своим мужьям в достижении целей. То, что женщины стали популярны – уже не удивляет. Давайте посмотрим на это с точки зрения бизнеса: очень мало женщин подписали контракты с звукозаписывающими компаниями или попали на радио. В 1991 году мне было очень тяжело выступать. "Нирвана" только начинала развиваться. В моде был "грандж". Чтобы добиться успеха, приходиться быть безжалостной к себе. Но меньше гнева, больше улыбки. Моя сила в содержании песен, а не в том, кричу я или нет. Потребовалось время, чтобы сломать преграды того герметичного времени. Индустрия работает циклично. В данный момент у нас ответный удар эпохе "гранджа". Через три или четыре года после того, как я начала свою карьеру, у певиц появились новые возможности. До равновесия "50 на 50" был период 80% мальчиков и 20% девочек. Хорошая новость в том, что у женщин больше шансов заявить о себе, и не только в поп-индустрии. В поп-музыке всегда было много женщин, но не меньше, чем среди авторов. Когда я слышу песню "Бежит, чтобы остаться на месте " с альбома "Дерево Джошуа" группы "Юту" ["Running to Stand Still" - "Joshua Tree" U2], как Боно поёт под гитару, которая сочетается с его голосом, - у меня возникает ощущение идеального брака. Думаю, каждая женщина, во всяком случае, те, кого я знала, считали её автобиографичной, хотя она не была о ком-нибудь из нас. В песне мы чувствовали то, что делали. Эти парни смогли описать, каково это - быть женщиной в то время. Они наблюдали в женщине то, что им было знакомо.
  Сегодня мы встали в 5:30. Вчера мы выступали в Цинциннати, я лежала на койке, когда Джонни сказал: "Вдоль дороги стоят коровы". Я сказала: "Ну да ладно, Джонни", думая, что вино было лучше, чем я предполагала. Но он не издевался. Это был фестиваль "Chicago Art Cows" [публичная художественная выставка 260 коров в натуральную величину, нарисованных художниками и выставленных по всему городу]. Все страны ведут себя по-разному. На гастролях нельзя пропустить Италию из-за лингуине [вид макарон], нельзя пропустить Испанию, потому что она прекрасна, нельзя пропустить Швецию, потому что там викинги, а в прошлой жизни я была викингом. Не могу поехать в Ирландию, потому что лэйбл хочет Америку, Канаду, Германию и Англию из-за больших территорий. Но в остальные страны я езжу сама по себе. В последний раз я плакала из-за того, что заказала в грёбанной Франции жареный картофель. Я ехала из Германии, так что можно было помечтать о картошке фри. И вот я здесь, в Париже, сижу и думаю: "Да, неделя в пути, и вот я здесь!" И знаете, что они мне приносят? Жареный стейк по-техасски, словно я в Техасе. А не пойти ли вам нахрен? Они считают, это круто. Этим все сказано. Поразительно! Как если бы в Мемфисе пытались танцевать польку. "Что вы делаете?"
  С точки зрения моды меня больше всего вдохновляет Анна Болейн, мать королевы Елизаветы I. Она была француженкой, ей отрубили голову. Она была настоящей индивидуальностью, но в её взгляде прослеживалась принадлежность к определённому социальному классу, не слишком безнадёжному. Она не боялась будоражить воображение, это всегда хорошо. Мне также нравился внешний вид Барбары Стэнуик [Barbara Stanwyck] в начале её карьеры. Она была прекрасным костюмером, и привлекала более умным способом. Разные прибамбасы очень субъективны. Когда я выступала в фортепианных барах - например, в лобби-баре "Мэрриота" в аэропорту Лос-Анджелеса - к одежде были свои требования. Мне не разрешалось носить кожу или пластик, что было сложно в 80-е. Так что найти платья, в которых можно выступить в часы заказов, было непростой задачей. Я переодевалась на заднем сиденье своего "Капри", потому что не могла позволить себе "мустанг", и мои друзья не видели, как я носила бог знает какой цветочный принт.
  Дома я увлекаюсь вязанием. Чтобы выступать на сцене, меня нужен щит, некая содержательная одежда. Если я буду выступать в вязаном свитере, моя игра будет небрежной. Я всегда играю на каблуках, они дают мне поддержку. В Париже я чувствую себя совершенно непринуждённо, мне всегда нравился этот стиль, он был неотъемлемой частью жизни людей, архитектуры и формы вещей. Во Франции сильно развит визуальный смысл, который исчезает в других странах, где все ищут "дёшево", а не "красиво". Андреа Уокер [Andrea Walker], которая во время тура ПДП разработала для меня сочетание брюк, живёт в Париже, несмотря на то, что она афроамериканка. В этом туре Андреа сотрудничала с немкой Сюзаннне Деекен [Susanne Deeken], одной из величайших дизайнеров "Ghost" [лондонская компания по производству одежды]. То, что она сделала, было похоже на викторианскую эпоху, отправленную на Альфа Центавру. Подобные парадоксы можно увидеть в моей одежде.
  Следует разбираться, какой поезд куда едет. Когда я на сцене, моим поездом не правит мода. Я львица, я могу выйти, скажем, в кожаных ботфортах на каблуке, в кожаном бюстгальтере, облачиться по уши в кожу, только что сорванную с дивана, и всё ещё буду хозяйкой сцены. Или позвонить кому-нибудь из мира моды, последовать их совету и почувствовать себя заложницей одежды. Всё неоднозначно. Концерты - это театр. Мне помогает Карен Биннс, она создаёт мой стиль уже много лет. Она из Бруклина, негритянка с белыми волосами в стиле Джин Харлоу [Jean Harlow], она шумная, но дисциплинированная. Она смотрела всевозможные фильмы. В Нью-Йорке она была частью эпохи Жан-Мишеля Баскиа [Jean-Michel Basquiat - американский граффити-художник и неоэкспрессионист]. Она управляла несколькими нелепыми клубами и способствовала вдохновению многих молодых дизайнеров. Сюзане Деекен, например, разработала всё, в чём я выступала.
  Стив Мэдден [Steve Madden] оказал большую поддержку RAINN. Он один из редких людей. Он решил разработать то, что люди могут купить, забрать домой и надеть. Чтобы у них было что-то осязаемое, что можно подержать, а прибыль пойдёт в RAINN. И придумал туфли. Он был невероятно уважительным. На самом деле, он уже пару лет тихо помогает. Думаю, он хотел чем-то отблагодарить людей, которые приходят в его магазины. Стив решил, что многие, кто покупают его обувь, пережили какой-то травматичный опыт, связанный с сексуальным насилием. У него свои причины поддерживать RAINN. Это была его идея. Он говорит, что на эти туфли его вдохновила я. Я называю их RAINN. Он называет их моим именем, что забавно. Но в любом случае я называю их туфли RAINN, а он просто замечательный человек".
  Стив Мэдден: "Мы поговорили о том, что Тори любит носить, и она меня вдохновило на эти туфли. Они похожи на неё".
  Тори: "Туфли выше меня, и это хорошо, потому что я больше не подставка под пиво в душе. Это забавно, и думаю, всегда здорово повеселить свои ноги - особенно обувью в поддержку RAINN. Когда смотришь на них сверху, они напоминают, что ты всё ещё на планете Земля. Говорят, все нервные окончания находятся в ступнях, что делает их чувственной первобытной частью тела. Кажется, имеет смысл украшать их. Это даёт реальную ощущение себя как "женщины-воина", потому что они делают вас выше на 15 см. В этих туфлях действительно можно выступать. В них хорошо играть. Я не могу играть без каблука. Эти туфли действительно удобны, иногда сложно сделать гламурную обувь удобной, ведь девушка любит чувствовать себя немного гламурно. Даже если просто идёшь к стоматологу или что-то в этом роде, нам нужно немного гламура. Но и чувствовать себя комфортно, потому что после новокаина и прочего... Это хорошая черта обуви, которую разработал Стив. Туфли на плоской подошве и теннисные туфли, да, имеют смысл, но иногда нужно немного такого чувства в стиле Бетт Дэвис [Bette Davis].
  Я больше разбираюсь в обуви, чем в одежде. А больше всего меня интересует содержание моей работы. Это важнее всего. Но я всегда нахожу время надеть туфли, которые выражают то, над чем я работаю. Или когда выступаю. В 8 у меня были фантастические чёрно-белые сапожки из змеиной кожи. А ещё маленькие туфли с ремешком, с закрытым носком и отверстием, куда на пальцы ног я подкладывала карточки с разными цветами и меняла цвет ногтей. Это было началом навязчивой идеи. Я до сих пор их помню.
  Я много выступала в золотых сандалиях от Гуччи, которые купила пару лет назад. Они очень высокие с золотыми прозрачными каблуками, напоминающими закат в Нью-Мехико. Они кажутся одновременно старыми и футуристичными, как будто древний египтянин встречает пришельца с Андромеды. У меня было несколько прозрачных туфель от Маноло Бланик с переливающейся радугой. Мне нравится идея призм, когда свет отражается в обуви. У меня нет диких флуоресцентных ламп - это вообще не моё. Я не классическая девушка, мне нравится представлять этот элемент. Но в классическом стиле с уклоном влево. "Вторая звезда направо и прямо до утра" [адрес Питера Пэна]. Я хотела написать песню, как только узнаю, что это адрес Питера Пэна.
  Я не коллекционер. Я просто выбираю обувь, которая мне подходит, не только потому, что это хорошая архитектура, которую мне нужно купить. Для некоторых людей не имеет значения, наденут ли они их. Туфли олицетворяет стиль, который им нужен для процветания ... или подиатрии [лечение заболеваний стоп] (смеётся). Это не моё. Я покупаю туфли, чтобы выразить себя. И я ношу их. Ну... порой покупаю то, что не ношу, но потом отдам это в "Гудвилл" [Goodwill – обувная компания]")