A little dust never stopped me none He liked my shoes I kept them on Sometimes I can hold my tongue sometimes not, When you just skip-to-loo my darlin’ And you know what you’re doin’ so don’t even You’re just too used to my honey now And I think I could leave your world If she was the better girl So when we died I tried to bribe the undertaker Cause I’m not sure what you’re doin’ or the reasons you’re just too used to my honey, now Don’t bother coming down I made a friend of the western sky Don’t bother coming down You always liked your babies tight Turn back one last time love to watch those cowboys ride But cowboys know cowgirls ride on the Indian side And you know what you’re doin’ so don’t even you’re just too used to my honey

Honey – Мёд

Немного пыли, меня никто не остановил.

Ему нравились мои туфли, я продолжала их носить.

Порой я могу попридержать свой язык, а порой нет,

Когда ты "смываешься в сортир", мой дорогой.

И ты знаешь, что делаешь, так что не ставь всё на одну доску.

Просто ты слишком привык к моему мёду.

Думаю, что покинула бы твой мир,

Если бы она была лучшей девушкой.

Но когда мы скончались, я пыталась подкупить

Владельца похоронного бюро,

Поскольку не уверена в том, что ты делаешь или в причинах.

Просто ты слишком привык к моему мёду.

Не торопись подводить итоги.

Я подружилась с Западным Небом.

Не торопись подводить итоги.

Ты всегда любил туго связывать своих малышек.

Оборачиваюсь в последний раз –

Мне нравится смотреть, как скачут ковбои.

Но ковбои знают, что ковбойши скачут на стороне индейцев.

И ты знаешь, что делаешь,
Tак что не ставь всё на одну доску.

Просто ты слишком привык к моему мёду.

{Мёд – это не только пища богов, но и средство лечения. Сексуальность и красота}

("Представим, вы самка лося в поле и слышите призыв самца Я наблюдала за этими самками в Йеллоустоунском Парке шесть часов, исследуя всю сцену. Самок 18. Предполагаешь, глазу самца нужно сделать толковый выбор, поскольку из 18 самок есть, что выбрать. Отсюда и возникает ментальность "женщин, царапающих лица друг другу". А самец желает только тех, кто убегает от него, не тех, кто претворяются, будто едят траву. Забудьте о них. Он помчится за той, которая его не хочет. Это о многом говорит. У некоторых мужчин резко пропадает фантазия, когда хочешь с ними интимности, я спускаюсь с пьедестала и хочу настоящей близости. Как только они понимали, что могут обладать мной, сразу теряли ко мне интерес. И я не могла этого понять. Женщин сравнивают... по поверхностным причинам, а не по внутренним мотивам, которые управляют нашей работой. Многие женщины сейчас говорят об эмоциональных вещах, но парни тоже эмоциональны. Они постоянно в ярости.

   Я никогда не могла заполучить парня без фортепиано. Когда люди слышали мои выступления, меня начинали оправдывать как личность. До этого ни один мужчина не хотел поговорить или потусить со мной. Думаю, когда я играю – это лучшая часть моей личности. Когда просто иду по улице, я раздражительна, как половина населения: (имитируя нытьё) "Почему я должна ждать? Почему не я - почему ему требуется двадцать пять минут, чтобы подать чашку кофе?" Порой мне не очень нравится, какой бываю, но когда выступаю, я разрешаю себе быть раздражительной, радостной, позволяю себе действительно больные мысли, а не осуждать их. Я поощряю в этом других, потому что сама спрыгнула бы со здания, если бы не позволила себе выразить разные грани себя. Которые мы сами часто осуждаем: "О-о-о. Если бы люди знали, о чём я сейчас думаю, они линчевали бы меня!" Наверняка всем знакомы мысли: "Боже, если каждый... в этой толпе знал бы, о чём я на самом деле думаю…" - Но что с этим не так? Должно быть место, куда можно уйти и сказать: "Именно это я и чувствую". Где вы позволите себе такую свободу. Для меня это музыка. И сцена.

   Любой проведёт черту. Кто-то пойдёт дальше других. Я делаю такое, что боюсь раскрыть, потому что меня неправильно поймут, будет тяжело… Есть темы, в которых люди заранее строят стены. Они краснеют до того, как закончишь предложение. И не хотят дослушать, опасаясь чего-то ужасного. Кризисный Центр по Изнасилованию отказался от пожертвования со стороны "Нирваны" из-за песни "Изнасилуй меня" [Rape Me]. Нирвана говорит, что в этой песне атакует насильника. Но Кризисный Центр тараторит: "держи свой нос подальше от того, в чём не разбираешься. Мы считаем это оскорблением, нам не нужны твои деньги". Сначала мне тоже песня не понравилась. Но чем больше её слушала, тем больше понимала. Понимала типичное американское чувство: "Ударь меня, если посмеешь, сучий хрен, и если ударишь, не уйдёшь живым". Исключая изнасилованную женщину, которая никогда не скажет "Изнасилуй меня", она с этим борется. Я публично говорила об этом, поскольку думала, что в этой песне всё ясно. То есть: "Давай, бей! Изнасилуй меня! Ты пересёк границы, сукин сын, и я убью тебя…ты не сломишь мой дух". Эта песня бросает вызов. Но страшными словами для жертв, подвергшихся насилию, являются слова "изнасилуй меня". Услышав их сначала, меня прошиб холодный пот, но, преодолев его, осознаешь, что он возвращает всё людям. Если напишу песню типа "Изнасилуй меня", буду полностью осознавать последствия. Придётся быть настолько конкретной, насколько возможно. И быть готовой защищать идею. И если намерения искренни, нужно быть готовой поступить так, как поёшь. Если откажешься, в твою голову полетят яйца. Яйца женщин, которым страшно выйти на улицу.

   Хорошо, когда у вас хороший секс. У меня больше сложностей открыться с интимной стороны в королевстве секса, ибо кое с чем ещё нужно разобраться. Когда выступаю, мне не нужно эмоционально уходить в сюжет. В сексе сложнее. Единственное - чувствую подобные вещи, когда играю. Думаю, поэтому так часто выступаю.

   Эта песня должна была оказаться на альбоме, но я стряхнула её в последний момент. Правда, у неё с этим всё оказалось ОК. Но я сожалею до сих пор. Из-за одного человека в студии, который отпустил комментарий, что песня не так сильна, как какая-то невошедшая, название которой я не буду озвучивать. А она оказалась так мила, подошла ко мне и сказала: "Вы эти девушки бьются за место на альбоме. Я не собираюсь этим заниматься. Я буду рядом, когда захочешь меня увидеть". На этой ситуации я училась быть продюсером. Я не всегда бываю права, как вы понимаете. Но в последний момент лучше разработать свою теорию. Нужно понимать всю историю. Поверите или нет, но она обрела свой статус как би-сайд. Люди любят её. Она получает признание, потому что немного андеграундна. Немного культовая песня, и ей вроде как нравится такое внимание. Если бы она оказалась на альбоме, то получила бы меньше внимания. Думаю, у всего есть своё место. Мы обсуждали это с Нилом Гэйманом. Нельзя править свою книгу, занимаясь отправкой галер. Ты уже всё сделал, внёс все правки, уже ответил себе на сложные вопросы. Так я усвоила ещё один урок на ПР: нельзя принимать решение неподготовлено. Не получится контролировать комментарии людей. Будь то сотрудник звукозаписывающей компании, которому нельзя находиться в комнате в момент записи, потому что он не понимает когда можно говорить, а когда нет, или ассистент инженера, или даже доставщик пиццы - твой костяк высказал комментарии, и тебе нужно время прогуляться и поразмышлять. Но, принимая самое окончательное решение, нельзя менять всю стратегию. У тебя есть план записи, который ты разрабатывала много месяцев. Было время продумать решения и внести изменения – переделать колесо, если нужно. Но нельзя вносить изменения вечно. Поэтому некоторые артисты не могут закончить альбом, потому что всегда вносят изменения. Изменений может быть столько, что в итоге в песне теряется душа. И, конечно же, нужно дисциплинировать ум и не позволять душевной лени брать верх.

   Мне нравится песня Марвина Гэя "Прости меня, прости" [Marvin Gaye "Mercy Mercy Me"] – это музыка для вождения. Замечательно ехать в кабриолете, откинув верх, по Тихоокеанскому побережью. Воскресный день, 30 градусов, машина полна девушек. У вас на носу солнцезащитный крем, потому что не хочешь получить рак кожи, но плечи голые, без крема. Ставишь Марвина Гэя, и день прекрасен. Каждый раз, слушая его, я хочу пить лимонад. Он напоминает мне лето на Юге, где много "соула". Он возвращает воспоминания, его голос видит то, чего не видят другие люди. Он был таким чувственным. Слушая его, я чувствую, как мёд течёт по моему горлу. А когда рушатся мои отношения, я слышу песню группы "Кьюэ" "Песня любви" [The Cure "Love Song"], обычно по радио. Эту песню я услышала у кого-то в подвале, где я как обычно флиртовала с одним мальчиком. Когда слушаю Cure, на меня нисходит романтическое настроение, даже когда танцую до потери пульса. Под их музыку у меня возникают картинки. Отношения рушатся, я обдумываю план мести, и тут возникает: "Я всегда буду любить тебя, какие бы слова ни говорил", и мне становится грустно, хочется плакать и вернуться обратно. В этой песне что-то есть. Я бы хотела, чтобы какой-то парень написал её для меня. Я пишу песни для парней. Боже, как я капризна. Не хочу ныть, ненавижу ныть. Но никто никогда ничего не писал для меня. Мне просто говорят: "Напиши мне что-нибудь, детка". А Либераче [Liberace] - он так мил. Его нельзя не любить. Чтобы гей-королева поступила так с фортепиано, а ведь оно самый отвратительный инструмент в классическом его понимании - имею в виду, большую часть времени сыр Бри живёт именно там, на крышке одного из них. И он бросал его им в лицо, но таким образом, чтобы они могли его переварить. Ещё мне нравится, как Куин Латифа поёт в песне "С.О.Ю.З." [Queen Latifah, "U.N.I.T.Y"]: "Кого ты называешь сукой? Мы все суки. Но, парень, лучше не говори нам этого". Ну, конечно, как обойтись без "Лед Зеппелин" [Led Zeppelin]. На все времена и века, аминь. "Лед Зеппелин" – это четверо из 12 апостолов, на картинах всё неправильно рисуют. Когда мне было 10 лет, в 1973 году, я пошла в гости к подруге Эмили [Emily], мы спускались в подвал, слушали "ЛедЗеп" и смотрели "Плэйгёл" [Playgirl – эротический журнал для женщин]. Мы самообразовывались, потому что никто нас не обучал. Мы чувствовали себя так глупо. Знаете каково, когда ты девочка, и у тебя кровь течёт по ногам, а ты думаешь, что умираешь, потому что никто не рассказывал о менструации. Это ужасно. Так мы взбунтовались, решили, что мамы наши враги, и стали обучать себя сами. А панк-песню "12XU" группы "Уайр" [Wire] играет мой настройщик, когда настраивает фортепиано. "Видел, как ты целуешь мальчика в маге, 12XU, да-да-да-да". Понятия не имею, что это значит, но мой настройщик её любит, и мне это нравится. Обычно настройщики фортепиано говорят: "Привет, я мистер Томас". Формальность убивает меня. Это мило, но на самом деле они - отдельная порода, и я не думаю, что они так уж ценят фортепиано. Для них рояль - это техника, они не считают фортепиано живыми, дышащими инструментами, это обезличивает. Но этот настройщик обожает моё фортепиано. У него наушники, и он гладит, ласкает рояль, играя "12XU". Это отлично. Я наблюдаю за ним из-за кулис. А как жаль, что не я сочинила "Последний шанс Тексако" Рикки Ли Джонс [Rickie Lee Jones "Last Chance Texaco"]. Это отличная песня. Даже идеальная. Она использовала всевозможные ссылки на вождение: дизель, газовые рычаги - но на самом деле эти слова означают другое, песня вовсе не о вождении. А о желании, любви. Этот альбом везде был со мной. Я бы взяла его с собой на пикник, если бы было на чём его играть.

   Мне нравится раскачивать свою публику. То есть, в песнях чувствую, как привожу всё в сознание, и в жизни появляется маленькая дорожная карта самой себя, которая даёт возможность продолжать движение. Есть места, над которыми нужно поработать, и есть места, на которые не хочешь смотреть. Хорошо, когда осознаёшь, что была тихой все годы, но что предпринимаешь в результате? То есть, как жить оставшуюся часть своей жизни? Ок, я была тихой, теперь что? Выступая на концертах, чувствую себя живой больше, чем когда-либо, потому что нахожусь в состоянии присутствия. Перед шоу каждый вечер я определяю свои параметры и привожу на вечеринку разных духов, чтобы разобраться с разными вещами. И публика диктует мне, кого привести, я настраиваюсь на неё. Перед шоу пару часов всегда провожу за кулисами, или просто брожу, настраиваясь на них, на то, какие они. И в отеле тоже настраиваюсь на то, кто они и что представляют собой. Можно сказать "это невозможно", но если веришь, возможно всё.

  Как-то я остановилась в гостинице "Вальгалла" [Valhalla Inn - Вальгалла в скандинавской мифологии верхний мир богов] в паре номеров от "Один-люкс" [Odin - верховный бог в мифологии викингов]. Он был забронирован каким-то бизнесменом. Мне стоило вырезать его сердце нахрен, потому что этот номер должна была получить я [альтер-эго (второе Я) Тори зовут Викинг Свен], а ты кто, черт возьми? Что? Работаешь на "АйБиЭм" [IBM - компьютерная компания]? Да брось. Орёл США - кровавый орел, чувак [Орёл - символ США. Тори считает его кровожадным]. Мы проводим столько времени в отелях, где стены довольно тонкие. Не могу сказать, что я подслушиваю по своей воле, но когда просто сидишь спокойно... читаешь... или просто... мечтаешь, начинаешь слышать всевозможные вещи. Я решила, во всех комнатах, что напротив меня, есть женщины с пристрастием к имитации своих домашних животных. По соседству, с другой стороны, деньги определённо были предметом восхищения этой "вероломной сучонки-воровки". Он начинал терять терпение, и я подумала, может, отправить ему супертосканское вино [Super Tuscan] с номером моего психотерапевта, хотя та немного затворница. И это был только первый день в Огайо.

   Знаете, что грустно в театрах? Они всегда лучше выглядят со сцены. И я единственная, кто может смотреть оттуда. Нельзя сказать, что одни вечера случаются, другие – нет. В действительности всё зависит от того, что ела на ленч. Думаю, если трахнуться, всё будет дерьмом, потому что становишься слишком расслабленной. Приходи на концерт немножко голодным, немножко в фрустрации, тогда всё будет хорошо")