And you know you're gonna lie to you But in your own way And I lie some other day you do And you say go Know too well Know the chill Know she breaks, my Siren Know I know the chill NEVER was one for a prissy girl Coquette Call in for an ambulance Reach high doesn't mean SHE'S holy Just means She's got a Cellular handy Almost brave Almost pregnant Almost in love "VANILLA" And you know you're gonna lie to you But in your own way And you don't need the light on To guide you through the Southern lands, And I go, said, go, yes... Know too well Know the chill Know she breaks, my Siren NEVER was one for a prissy girl Coquette Call in for an ambulance Reach high doesn't mean SHE'S holy Just means She's got a Cellular handy Almost brave Almost pregnant Almost in love "VANILLA"

Siren – Сирена

И ты знаешь, что будешь лгать себе, но по-своему.
И я солгу иной раз тебе
А ты говоришь: "Вперёд!
Мне всё это слишком знакомо, знакома дрожь.
Знаю, она разрушит – моя сирена.
Знакома юная плоть, знакома дрожь,
Знаю, она разрушит – моя сирена".
Знала, что когда-нибудь познаю дрожь.
Никогда не была жеманной девочкой,
Кокеткой, звонящей в травмпункт и
Требующей "скорую".
Добилась многого, но это не значит, что она святая,
Просто у неё всегда сотовый под рукой
Почти храбрая, почти беременная,
Почти влюблённая в "ВАНИЛЬ".

И ты знаешь, что будешь лгать себе, но по-своему.
И тебе не нужен свет, направляющий тебя через Южные Земли.
И я иду, чтобы сказать:
"Мне это слишком знакомо, я знаю дрожь.
Знаю, она разрушит – моя сирена.
Знаю юную плоть, знаю ту дрожь,
Знаю, она разрушит – моя сирена".
Никогда не была жеманной девочкой,
Кокеткой, звонящей в травмпункт и
Требующей "скорую".
Добилась многого, но это не значит, что она святая,
Просто сотовый у неё всегда под рукой
Почти храбрая, почти беременная,
Почти влюблённая в "ВАНИЛЬ".

{Песня написана как саундтрэк к фильму "Большие надежды" (Great Eхpectations) по роману Чарльза Диккенса (Charles Dickens). В фильме снимались Гуинет Пэлтроу (Gwyneth Paltrow) и Итан Хоук (Ethan Hawke). Песня возникает в тот момент, когда герой находится в отчаянии: девушка его бросает, и он хочет покончить с собой.
Сирена – неудовлетворённая страсть, неисполнимое желание, разрушительные страсти души. "Вокруг нас всегда есть уважение к музе. Даже самые циничные британцы знают, муза не придёт, если над ней смеяться. В гастролях своя философия. Мы занимаемся этим не сами - существует стихия вселенной. Все чувствуют это на сцене. Когда я просто хожу-брожу, то не подключена к этой силе. Но когда наступает время выйти на сцену... Музыканты знают об этом, они верят в эту стихию. Русалки придут на твою песню, когда тонешь".
Дрожь – "Я бы не сочинила эту песню, если бы не увидела фильм. Он очень вдохновил меня. Во время просмотра у меня по телу бегали мурашки. Реальная дрожь. Он тронул моё сердце, и я поняла, что хочу быть частью этого проекта"}

("Меня попросили написать музыку к фильму "Большие надежды" [Great Expectations]. Показали сырой эпизод, сцену, с которой нужно было поработать. В то время все мои мысли были о воде и моё видение персонажа, которого играл Итан Хоук - они назвали его Финн (Finn). В оригинале он Пип (Pip). В любом случае, я уловила, зачем парни рыбачат в лодке. У них там звучал грандж в музыкальном сопровождении - словно мужские эмоции, но я всё раскритиковала, это просто смешно. Если хочешь отразить что-то мужское в воде, стань полинезийцем 800 лет назад. Обратись к сиренам и сделай как надо. То есть прочь времена Гленна Миллера [Glenn Miller - джазист], червячков на крючке и прочий хлам рыболовного магазина. Найди сирен, соверши жертвоприношение, отрежь палец на ноге, сделай, что потребуется. Будьте хорошими ребятами. В фильме между её голосом и его персонажем возникает роман. Во многом я голос в его голове, когда он мальчик. А когда он взрослеет, этот голос напоминаю ему о его чувствах. Песня призывает дух океана и женского присутствия - первобытно-изначальный смысл. Я пыталась внести что-то такое, что даст иной подтекст предложенной сцене, и покажет героя Итана Хоука под иным углом, обогатит его характер элементом мифологического морского существа. Но меня стали ограничивать. Если бы за музыку к кино отвечала я, режиссёру, который оказался очень открытым человеком, пришлось бы отнестись к ней как к искусству. Режиссёр решал бы вопрос о музыке, а не о том, сколько нужно сделать фрагментов. Мой небольшой опыт в кино показал, это одна из либеральных индустрий, с которыми я сталкивалась (смеётся). Но в итоге мне не понравилось работать над "Большими надеждами", потому что политически всё было глупо, люди перестали быть искренними. Стоит понимать, если мы заключили договор, не надо говорить мне, что делать. Причём тут принципиальность? В моём мире мы команда, всё обсуждаем и принимаем творческое решение. У нас бывают заминки, но для киноиндустрии музыканты непонятны, а мне понятно как сочинять песни. Понятно, что главное в фильме не твоя песня, но стоит хоть немного уважать работу других, о чём люди кино часто забывают. Когда я напоминала им об этом, они были в замешательстве. В жизни я такое называю плохими манерами.
  Я бегала за индустрией. Выматывает, когда твои работы постоянно отвергают. Нужно было принадлежать кому-то. Настало время, когда моя индивидуальность, как они сказали, мешала, и я её отрезала. Это потом осознаёшь, что твоя индивидуальность - твоя гарантия. В конце концов, однажды утром просыпаешься с уважением к себе. Начинаешь ценить себя, осознавая, насколько бывает плохо.
  Так бывает и с прессой. У меня правило: не читать интервью о себе. Но кто-нибудь из гастрольной команды обязательно прочитает, и вот - журнал тут как тут. И, как вы думаете, что я делаю? Часто мои слова перевирают. Обычно я помню разговоры с журналистами, особенно долгие интервью, которые могут занимать два дня - для главной статьи. И вот, я читаю статью и понимаю: "Не помню, чтобы говорила это. Мне казалось, у нас был разговор без предубеждений по этому вопросу". Интервью мне покажется разумным, но я пойму, что половину времени журналист усмехался моим словам. В результате пропал юмор. Я ведь полагала, что даже когда было жарко, провела два прекрасных дня наедине с ним, но оказалось, что журналист упустил глубину темы и юмор. Меня обрисовывают трагичной личностью из-за того, что случилось в моей жизни. К сожалению, люди не понимают, что со мной можно отлично скоротать время за бокалом "маргариты".
  Нахожу забавным во время интервью задавать вопросы журналистам и наблюдать за тем, что происходит у них в голове. Порой там не всё хорошо. Они не хотят углубляться в процесс. Вы удивитесь, каким может оказаться интервью, если мы поговорим по-настоящему, за бокалом "маргариты" и тарелкой зелёного салата. Я не скажу того, чего не захочу. И буду интервьюировать вас! Но буду это делать уважительно. Я займу роль журналиста, а журналисту отдам свою роль. Мне очень интересно, кто сидит передо мной, поэтому нужно быть очень-очень осторожными, поскольку я незаметно подкрадусь к вашей сути. Я дала тысячи интервью и ко мне часто подбирались близко. Поэтому я многое знаю о журналистах такое, чего они даже не подозревают. Меня всё это забавляет. Люди хотят, чтобы ты была просто хорошим человеком. Я не просто хороший человек; Я хочу быть творческой, ответственной, сердитой, страстной, любящей женщиной.
  И расставлять границы. Некоторые поклонники не понимают таких вещей и попадают в три этапа обольщения артистом. Сначала кто-то наблюдает за артистом издалека. Они не в его внутреннем мире, но чувствуют что-то. Тогда впускаешь их в свою жизнь, можешь быть игривой, работать с ними, и так далее, но не тащить в свою пещеру. Третий этап, когда затаскиваешь его в пещеру, а потом говоришь: "Всё, большой мальчик, обувайся. Я жду следующего". Я так не поступаю, если я вызвала у вас эмоции, - это значит, мы оба на это пошли. Изначально я вызываю эмоции у себя, и если они будоражат вас, значит, мы оба согласились на эти ощущения, но я никого не звала в свою пещеру. Как и не пытаюсь попасть в вашу. В дионисийском неистовстве мы восприняли чувство, а потом вернулись к своей жизни. Вот что такое концерт. Когда кто-то вдохновляет меня, я применяю это вдохновение к своему колодцу, творчеству, любви и друзьям. Я не жду, что меня отведут в автобус и вставят пивную клизму или что-то в этом роде.
   Я не вымышляю песни. И не осуждаю тех, кто так умеет. Есть уважаемые мною авторы, не халтурщики, которые за две недели могут написать песню для кинокартины. Посмотрев фильм, он их вдохновит, и через две недели песня готова. Но я всегда удивляюсь: "Как у вас это получается?" Поскольку чего бы мне не предложили, если фея не прыснет мне на голову своей мочой, ничего не случится. Порой, идя по улице и поедая банан, что-то происходит – 4 такта и набросок слов. Может, за две недели я что-то с ними сделаю, благодаря своим навыкам и мастерству. Но не факт, что получится шедевр, просто что-то приемлемое. Но в определённых песнях я ни за что не буду менять дыхание.
  На концертах всё зависит от того, какие люди в зрительном зале, или в какой стране мы находимся, где я нахожусь, с какими людьми на гастролях. Обычно место, где мы находимся, воздействует атмосферой. Возникают ощущения, пространство даёт резонанс. Приходится понять неосязаемое, чего не увидишь глазами. Просто чувствуешь, глазами ягуара. Индейцы майя называли это ощущение, а не осознание. На каждом концерте я стараюсь уйти с дороги, вытолкнуть себя за грани осязаемого, слиться с неосязаемым, стать губкой, которая всё впитывает.
  Например, как в Нюремберге [Nuremberg], где Гитлер произносил речи. Я выступала недалеко от того места. Там построили театр, и не возможно игнорировать энергетику, иначе совершишь глупую ошибку, отнесясь без уважения к той энергетике, которая пропитала камень и землю. Нужно не бороться с ней, а оседлать её, тогда поймёшь, куда её направить, иначе она сожрёт. Сделает из тебя вкусное блюдо.
  Именно поэтому, как мне кажется, многие артисты чувствуют опустошение после выступлений. Из-за энергетики. Время от времени я тоже опустошена, если не объединилась с энергетикой. То есть следует понимать, что происходит. Можешь не определить, что это, так как оно больше тебя, но всегда есть выбор, как проработать ту энергетику и куда её направить. Энергетика - словно необработанное сырьё. Если не научишься управлять ей, она начнёт управлять тобой. И тогда для всех нас была очень тяжёлая ночь, это был сильный концерт, зрители пели стоя, на эмоциях, что для меня, в любом случае, было проявлением первобытной страсти. А после шоу каждый с трудом приходил в себя, в частности я и басист, потому что нижний предел и тон, шедший сквозь нас, было тяжело переработать. Было ощущение, словно я выпила 50 чашек "эспрессо".
  Давая концерт, следует начинать с огромного уважения. Можно просто спеть свои песенки и уйти со сцены, или же поднимаешься на сцену, чтобы стать громоотводом и позволить стихиям овладеть тобой. Решаешь, куда идти, а куда нет, вместе с этой стихией. Накал страстей это накал страстей, и если хочешь держаться за них, тогда лучше знать, какой будет результат. Я стараюсь всегда служить энергетике, и если забудешь, кто ты, попадёшь в беду, как личность потеряешь доверие. Это будет мешать, ибо больше не можешь служить, начинаешь хотеть внимания. Тогда забываешь об истинной алхимии, что ты громоотвод, перестаёшь уважать стихии, которые сильнее тебя, забываешь, что ты переводчик, именно в этом заключается твоя работа и уважение к своему делу.
  Меня всегда восхищала в людях, включая и меня саму, та часть личности, которая сокрыта. Некоторые скрывают больше остальных, меня это интригует. Я пишу о тёмной ночи души, поскольку чувствую, у меня есть билет туда - словно билет в Преисподнюю. Мне кажется, у меня постоянный билет в метро Загробного мира... это дешевле, чем ехать на такси")