Мюзикл
Премьера – 2013 г.      Саундтрек – 2015 г.
The Light Princess – Невесомая принцесса

("Я прочитала сказку Джорджа МакДональда [George MacDonald] где-то в 2006 году и подумала, из неё может получиться хороший мюзикл. Я автор песен, а сочинение музыки для фильмов требует концентрации и сосредоточенности. Может, поэтому меня привлекла идея написать мюзикл, когда песня и сюжет полностью сплетены и опираются друг на друга. Я рассказала об идее нескольким людям в "Creative Artists Agency". Мой музыкальный агент — я работаю с ней с 80-х, если в это можно поверить - сказала: "Хорошо, если хочешь этого, давай подключим книжный отдел". Перед моими глазами проносилось множество "возможностей", но, наконец, я беру в руки книгу со сказкой и говорю: "Вот то, что мне нужно". Многое в сказке напомнило мне моменты из "Спящей красавицы", я увидела отсылку к сказочным элементам и подумала, в этом есть что-то необычное, когда девушка парит. Сказка написана в 19 веке, но, прочитав её, я обнаружила потенциал. В тот момент все мои племянницы и племянники были ещё подростками, и я подумала, мы могли бы создать сказку, посвящённую проблемам подростков 21 века, это был бы увлекательный брак, частью которого мне интересно стать. У одной клиентки в CAA были права на эту книгу. Мы поладили, и потом пошли к продюсерам на Бродвей, а они практически со смехом выставили меня из комнаты: "Кто делает мюзикл по книге?" или "Пока у тебя не будет чёткого сценария, нам не о чем говорить". Я сказала: "Хорошо, но я вернусь, чтобы сотрудничать и собрать всё воедино — разве вы не видите потенциал?" "Совсем нет". Разрабатывая идею, я обращалась к разным людям и, наконец, решила, что Национальный британский театр понимает, каким должен быть этот мюзикл. Они стали последней остановкой, поскольку оказались непредубеждённее, чем кто-либо, с кем я могла бы работать на Бродвее. Но нужно было получить одобрение комитета. Они могли отказаться, и этот мюзикл, возможно, никогда не был бы поставлен. Но всё-таки Национальный театр современнее, и мне самой не хотелось писать для старомодной аудитории.
   Национальный театр в Лондоне финансируется государством и не является коммерческим. Когда работаешь с ним по заказу, вам не платят. И не заплатят, пока не будут проданы билеты и не придут люди. Это действует на нервы. Сам театр не занимается продажей билетов, что многим не нравится, но благодаря этому можно сохранить художественную целостность. Когда я обратилась к некоторым бродвейским продюсерам, идея разработки, цеха и структуры не входили в их определение, как поставить шоу на сцене. И логически я не могла понять, почему это не является частью их работы. Но теперь, погрузившись в процесс, я увидела какой он сложный. Истина в том, что в любой момент люди могут обернуться и сказать: "Нам это не подходит". Такое может случиться на любом этапе. Мне говорили, что не все мюзиклы доходили до постановки. Но мне нравится ходить по обе стороны этого натянутого каната. Для меня это действительно сексуально. Я попросила Фила Шенэйла аранжировать пару песен, поскольку финансирую всё из собственного кармана. Мы прилетели в Лондон и встретились с Ником Хайтнером [Nick Hytner], который руководит труппой, он сказал: "Хочу тебя познакомить кое с кем из моей команды". Частью команды оказался Сэмюэл Адамсон [Samuel Adamson - драматург], который сделал адаптацию фильма "Всё о моей матери" [All About My Mother], и мюзикл вышел на Бродвее. Признаюсь, работать с кем-то вроде него, оказалось самым замечательным на свете, он действительно великолепен. Мы с Сэмом начали разрабатывать концепцию. И вот он пишет сценарий, а я песни. За пять с половиной лет подготовки мюзикла он столькому меня научил о театре, повествовании и истории. По моему опыту, я работаю с одними из лучших творческих людей на свете. Они съехались со всего мира, Тим Ливи [Tim Leavy] - продюсер, сейчас работает на Бродвее. Мэриэнн Эллиотт [Maryanne Elliott - режиссёр] только что выиграла премию "Тони" в Штатах, она подталкивала меня. Ник Хайтнер наш капитан корабля, он руководит мюзиклом. Ник участвовал во многих мюзиклах как в Штатах, так и в Великобритании. Он своего рода действительно чемпион этого проекта. А когда на тебя давят такие люди, действительно набираешься навыков и оттачиваешь их. Мои родители считают, что под давлением я выдаю лучший результат. Давление – это сексуально. Я бы сказала, что теперь к процессу сочинения песен я подхожу иначе, чем до работы над мюзиклом".
   Сэм Адамсон: "Думаю, мы поладили с самого начала. Я чувствовал себя с ней очень комфортно, и, думаю, ей тоже было комфортно со мной. У нас в чём-то одинаковое чувство юмора, мы изначально уважали друг друга. Она очень любознательна, всегда изучает мир, находит истории, пытается получить опыт и задаёт вопросы. Потребовалось время, чтобы точно определить, в чём наши роли с точки зрения создания материала. Тори пришла из сферы, где принято сотрудничестве, но она сольная певица и автор песен, а в театр работаешь с самыми разными людьми. Думаю, на каком-то уровне ей пришлось бросить вызов самой себе, чтобы работать по-новому и периодически переписывать сценарий".
    Тори: "Сначала мы написали мюзикл, который, вероятно, длился бы четыре дня, потому что у каждого персонажа была своя песня. Сначала думаешь: "Давайте, споём песню про солдат, а ещё сочиним песню этому парню", но, наконец, вовлечённые люди смотрят на Сэма и говорят: "Хорошо, теперь, ребята, сократите всё до двух часов". Когда переписываешь сцену, в большинстве случаев приходится переписывать музыку, потому что песня больше не подходит для этой сцены".
    Сэм Адамсон: "Вот что такое мюзиклы: они пишутся, а не придумываются заново. На это есть тысяча причин. Думаю, это немного встревожило её, но со временем она начала принимать и понимать. Всё заключалось в том, чтобы понять процесс, и в течение нескольких месяцев и лет мы стали писать песни вместе. У нас были очень тесные рабочие отношения, которые развились со временем. Но всё началось с уважения, которое переросло в добрую дружбу. Как только подружились, мы нашли способ сотрудничества".
    Тори: "Пару недель назад Мэриэнн спросила меня: "Это самое трудное, что ты когда-либо делала?" И я ответила: "В любой жизни, даже когда была римлянином". Продюсеры говорили мне: "Создание мюзикла – восхитительный кошмар". Для мюзикла "Кабаре" [Cabaret] были написаны ящики песен, а в конечном итоге осталось то, что все мы знаем. Это комплексная работа. От продюсера до сценариста и автора песен мы все разрабатываем его вместе. Песни не пишутся без участия драматурга, или наоборот. Всё постоянно меняется, именно поэтому занимает столько времени. Если сцена полностью меняется, песня исчезает, и нужно вновь написать что-то подходящее для этой сцены.
   Не прошу золотой звезды, но я не пропустила ни одного мюзикл-класса. Я уважаю U2 [солист этой группы Боно из-за беременности жены пропустил несколько встреч, кода работал над своим мюзиклом], но если не бываешь в этом театре, решения будут приниматься за тебя. Было время, когда Ник Хайтнер говорил мне, Сэму и Мэриэнн: "Дабавьте мрачности. Я хочу, чтобы ты слышала темноту громче. Не нужно делать Диснея. Я не прошу тебя делать мюзикл для пятилетних детей. Напротив, пишите замечательную пьесу, которая бросит вызов людям. В этой истории есть трагедия, с которой сталкивается каждый подросток особенно со своим отцом". И это стало поворотным моментом. Я вам скажу, от него было больше толковых комментариев, чем от кого-либо. Я люблю Ника. Но, если выбирать между Ником с толковыми комментариями и удалением зубного нерва без анестезии, я выберу удаление нерва. Или двух.
   В Диснее нет ничего плохого, но я ставила перед собой другие ориентиры. Например, были определённые звуковые библии, определённые мюзиклы, которыми я окружила себя — "Вестсайдская история" одна из них и "Иисус Христос - суперзвезда". Я хочу написать мюзикл, который будет актуален для сегодняшних 16-летних подростков и представить разные музыкальные стили, а не просто: "Это мюзикл на тему 80-х" или "Это взлёт 50-х". Я хотела, чтобы музыка охватывала весь 20-й век и проникала в 21-й. Это заняло много времени. И это не хобби, я занималась этим по восемь часов в день после гастролей. Благословенно, что мне пришлось работать в ограниченных рамках. Отчасти это хорошо для меня. Когда работаешь с Британским национальным театром, ты знаешь, в чём твоя работа. Я композитор, пишу песни. Я не участвую в кастинге. Я здесь, чтобы убедиться: у певцов и актёров самый лучший материал, который у них только может быть".
    Сэм Адамсон: "Это прекрасная сказка. Мы использовали оригинальную историю как отправную точку для создания сказки нового типа. В ней сохранена центральная метафорическая идея, которая заключается в том, что маленькая девочка парит в воздухе, пока не научится плакать. Одна из причин, по которой она витает в облаках, заключается в том, что в оригинале она находит всё забавным".
    Тори: "На самом деле героиня в книге мне не понравилась. Девушка из истории не напомнила мне ни одну девушку-подростка 21 века. Во многом она показана глазами патриархальной мужской силы, а я так и не получила представления о ней, её друзьях, взглядах и о том, какой была её жизнь. У неё есть эта невероятная способность, но к ней относились как к инвалиду. Когда я читала сказку своей дочери, то не увидела заинтересованных глаз, потому что в оригинале принцесса больше карикатура женщин 19-го века. И я подумала: "Ладно, может, эта сказка была написана для маленьких детей? А я хочу рассказать историю двадцать первого века". В оригинальной истории мне не понравилось, что в инвалидности принцессы обвиняют её злую тётку, наславшую проклятие. С 15-летними никаких проклятий не происходит, они посмотрят на тебя, как на идиота. Мы решили не разбираться с заклинаниями, наложенными пожилыми дамами; а разобраться с проблемами, вызванными властью и жадностью, многие из которых начинаются с мужчин. Невесомость - скорее реакция принцессы на травму, сложное эмоциональное и психологическое состояние, которое она и окружающие её люди должны понять и преодолеть. Центральная мысль МакДональда остаётся, но мы её переосмыслили. Наш мир в мюзикле совсем иной – это история о подростках, их любви и последствиях определённых действий. Ключевые вещи связаны с властью и осознанием по мере взросления, что выбор, который мы делаем, имеет последствия, особенно когда тебя соблазняет власть. Если девушка парит, значит, на то есть причина, и меня не интересуют проклятия. Мне это наскучило. Мэриэнн сказала, если я расскажу, как наша принцесса парит, мне придётся убить этого человека. Причина, по которой она парит, - это наше с Сэмом путешествие в Средиземье и обратно, потому что парение - это не проклятие".
    Сэм Адамсон: "В нашей истории её невесомость значит избегать всего, что причиняет ей беспокойство. Её мать умирает, когда героине шесть лет, и она воспаряет, потому что следует за своей матерью на небеса и хочет спрятаться от всего ужасного. И её путь лежит к пониманию того, что так жить нельзя".
    Тори: "Мы хотели создать музыкальную сказку, которая напрямую затрагивала бы современные проблемы. Мы погрузились в сказки, где яркие героини попали в затруднительное положение из-за общества и приняли вызов, отправившись в лес. Мы часами разговаривали друг с другом: "Ну, зачем ей это делать? Хорошо, почему это могло произойти? Хорошо, как бы отреагировал отец?" Ни для кого не секрет, что у меня были конфликтные отношения с моим отцом-священником. И у него были представления, кем я должна стать и каким путём должна идти. Он хотел, чтобы я стала религиозным музыкантом и писала музыку для церкви. А я видела будущее другим. Поэтому мы не очень хорошо общались. Когда он стал старше, мы стали лучше общаться, и я тоже повзрослела. Определённо, когда я была подростком, и мне было за двадцать, мы не могли общаться. Но он считал, что желает мне лучшего, как и отец Алтеи".
    Сэм Адамсон: "В мюзикле неотъемлемая часть личности Тори, где она столкнулась со своим горем и по-своему справилась. У неё уникальный голос, и она никогда не идёт на компромисс. И, выясняя, кто она такая, Алтея поступает так же поразительно независимо".
    Тори: "Я отождествляю себя с Алтеей, поскольку она не хочет противостоять обстоятельствам, а просто хочет, чтобы люди поступали правильно. Если бы её брат не был убит, то она, возможно, прожила бы в своём мире фантазий гораздо дольше, но обстоятельства и вселенная вынудили её столкнуться с тем, с чем она не сталкивалась. Я отношусь к этому с пониманием, в моей жизни случаются вещи, с которыми мне приходится сталкиваться. Думаю, многие предпочли бы не сталкиваться с подобными вещами. Но Алтея вынуждена. Мужчина, который влюблен в неё, - Дигби - в какой-то момент понимает, что у неё нет настоящей заземлённости. И "лёгкость" принцессы позволяет исследовать современные болезни, такие как анорексия, и другие элементы творчества МакДональда, связанные с экологическими темами. Мне было интересно соединить идею сказки с эмоциями, которые сейчас испытывают подростки в 21 веке, и которые я увидела у своих племянниц и племянников, а также на примере своей дочери. Это было движущей силой. Тэщ была теневым создателем мюзикла, потому что давала много мыслей со своей стороны. Ей нравятся викинги, "Игры престолов" и "Ходячие мертвецы". Как говорит моя дочь: 'Мама, будь храброй. Отстаивай наши права подростков, рассказывай нашу историю и не подводи нас". Таковы мои приказы, этого мы должны достичь. У меня есть обязательства, и клянусь всем нынешним и будущим подросткам не разбавлять сюжет, чтобы сделать его более коммерческим. Мы понимали, какую хотим рассказать историю, и не хотели предавать опыт подростков, их трудности, тьму и все те проблемы, с которыми они сталкиваются сейчас. Разные люди в разное время предупреждали нас, когда мы общались с представителями бизнеса, например, Джули Тэймор [Julie Taymor] сказала: "Берегите своё произведение и не позволяйте коммерческим продюсерам разбавить его настолько, что вы больше его не узнаете". Она дала мне несколько важных советов, которые я постоянно вспоминаю, с каждым нашим шагом я клялась не предавать проблемы, которые мы поднимаем".
    Сэм Адамсон: "Мы хотели остаться верными жанру сказки. Нас не особо интересовало высмеивать его или иронизировать над ним. Мы искренне хотели начать со слов "Когда-то давно", но при этом написать более современную историю".
    Тори: "Мне кажется, мы делаем всё правильно. Стараемся сделать не просто хорошо, но великолепно. У меня есть чувство собственного достоинства. Я хочу, чтобы получилось здорово. Чтобы этот мюзикл выделялся на фоне других не из-за того, кто это делает, а потому, что это мощный материал".
    Сэм Адамсон: "Работа над мюзиклом заняла некоторое время, Но так происходит с большинством мюзиклов. Они невероятно сложны для написания, это действительно совместная работа. Главное в них, отношения между авторами, дружба, стремление расти и созидать, разговаривать друг с другом и задавать вопросы. Вы подталкиваете друг друга к тому, чтобы сделать работу лучше, и на это уходят годы".
    Тори: "Я очень хорошо осведомлена о статистике, сколько современных композиторов терпят неудачу, когда пишут мюзикл (хихикает). Люди говорят: "Осторожно, Тор, ты идёшь по звуковому минному полю". И упоминают имена всех, кто делал мюзикл, но ничего не вышло. Я говорю им: "Да, вы правы". Я знаю, можно всё испортить. Нельзя думать, что просто записываешь очередной альбом. Нужно работать с командой, один в поле не воин. Нельзя взять и сделать радикальное шоу одной женщины. На обсуждениях мы начали понимать, какие персонажи теряются или не продвигают историю. Этот процесс был очень важен, чтобы помочь нам понять сюжет. Я уважаю актёров, они вдохновляли меня так, что мы с Сэмом переписывали что-то для них. Рози порой приходилось петь вверх ногами, в воздухе ей нужно было держать опору на своих мышцах. Это не каждый сможет. Мы вдруг осознавали: "Ух ты! Слышишь, какой перед нами инструмент, а песня, которую мы написали в данный момент, не раскрывает вокальный инструмент и способности этого актёра. Давай либо напишем новую песню, либо расширим эту, в которой они проявят свой талант". Это заставляло нас быть гибкими. Мы выбрали отличных актёров, а не подбирали людей для определённой тональности. Я сказала: "К черту это, какая разница?" Музыкальный руководитель Мартин Лоу [Martin Lowe] сказал: "Забавно, так бы поступили не все композиторы". Я сказала: "Знаю, но это замечательные актёры, а мы просто двигаем тональности". Он спросил: "Сколько раз?", я сказала: "Столько, сколько нужно". Он уточнил: "Есть какие-то правила? Я спросила: "Какое правило? Мне, блядь, всё равно, никаких правил нет, придумайте новые!" Всё дело в том, чтобы платье подходило девушке, а не девушка платью. Я хотела, чтобы инструмент актёра сиял, и все они пели в разных тональностях. Мы понимаем, какой инструмент у нас для этого актёра, и нужно его адаптировать в процессе. Его инструмент не флейта, а больше скрипка, и нам нужно приспособить его к ней. Именно тогда мы начали расти как команда, а не замыкаться на предвзятой идее.
   В работе с ними приходится идти по очень острому краю, поскольку чтобы играть в этом театре, мюзикл должен быть артистичен, а не коммерческим и китчевым. Возможно, я немного увлеклась китчем, но теперь вернулась к компромиссу с командой. Это очень захватывающий проект. Правда в том, что каждый может запустить свой первый мюзикл один раз, и не хочешь закрывать шоу в течение трёх недель после запуска. Так что лучше во всём разобраться на начальном этапе. В ночь премьеры весь мир узнает, дерьмо это или действительно хорошо. Так что лучше потратить время и сделать всё как надо.
   Чрезвычайно сложно писать для разных голосов, но мне нравится вызов. Мне не нужно беспокоиться, сработает ли это со мной как с Тори. Иногда пишешь что-то для персонажа, с которым, как тебе кажется, ты не особо близка. Она может тебе нравиться, и втайне думаешь: "Она просто сказочная злодейка!" Начинаешь писать с определённой точки зрения, особенно когда работаешь с таким драматургом, как Сэм, который по-настоящему обрисовывает персонажей. Чтобы найти общий язык со всеми, я постаралась стать чистым холстом. Даже в случае с "королями", чтобы написать "Улыбку моей малышки", мне пришлось позволить отцу завладеть моим существом, чтобы лучше проникнуться эмоциями к Алтее, поскольку она мне ближе других персонажей. Но для того, чтобы они по-настоящему ожили и почувствовали себя настоящими, мы должны были позволить им завладеть нами, чтобы все их песни по-настоящему нашли отклик.
   Мы решили, будет не рок-мюзикл. Поскольку это сказка, мы решили, нам нужна оркестровая партитура. Мы хотели, чтобы в центре всего был рояль. Всё шло от фортепиано, и потом мы формировали идеи. Во многих мюзиклах фортепиано не играет главной роли. Но для нас это именно то сочетание, которое нужно, мы можем придать оркестру сказочный колорит. Я искала более вагнеровский подход, открыла разум определённому периоду в музыке. Я изучала эти структуры и последовательности аккордов того времени – так выстраивался мой композиционный словарь. Сочинение музыки было хождением по канату, потому что уважаешь форму, и всё же должны быть песни, в которых проблемы будут решаться в красивой, захватывающей форме, а в других случаях - в резкой. Сочиняя песни вместе с Сэмом, засучив рукава, возникали моменты, когда я попадала в места, которые, как мне казалось, уже зажили, но оказывается, они ещё были уязвимы, а я этого не осознавала. Именно поэтому в некотором смысле мюзикл сильно напоминает мне МЗ, но разница в том, что в свои 20 лет главной героиней была я, кто задавала вопросы и переживала мучительные ситуации. Я не понимала, почему нельзя соединить МЗ с Бродвеем. В 90-е меня считали молодой женщиной, но я понимала, что представляюсь всем не той, какая я на самом деле. Я не хотела никого разочаровывать, но мой дух стремился к иному. Возможно, я потеряла друзей, решив следовать своему пути, но это нормально, потому что я больше не могла так жить. Не думаю, что от поколения к поколению квест не исчезает, он меняется; но происходит всегда. Мы говорим о жестокости по отношению к принцессе. Эти два проекта затрагивают сложных проблемы. Иногда было очень эмоционально писать такие вещи вместе с Сэмом. Возможно из-за темы девочки и мальчика подростков, вопрошающих своих отцов, что они намерены делать с ними, потом они совершают путешествие и открывают для себя, кто они и во что верят, а порой это путешествие было очень мрачным.
   История должна быть понятна всем возрастам, дети должны иметь возможность посмотреть эту историю, но я пишу его не только для детей, это не диснеевская пьеса. Это феминистская сказка, и не всем она понравится. Не всегда от неё всем будет тепло и уютно. Это вызовет конфронтацию между подростками и их родителями. Я не против Диснея, я ходила на "Красавицу и чудовище", постановка была действительно великолепной. Тэш любит некоторые программы Диснея, знакомство с ними помогло мне, понять, как она видит мир. Почему Тэш и Барри, мой парикмахер-визажист, так помешаны на Диснее? Они вдвоём сидят часами и смотрят его снова и снова. Я заглядываю со словами: "Что это с вами двумя?" и начинаю понимать, что их так соблазняет. Когда пишете что-то для аудитории от 7 до 75, нужно, чтобы всё имело смысл на обоих уровнях. Но "Принцесса" основана на романе 19-го века, и мы сильно изменили его. Конечно, мы добавили туда то, через что проходит девочка-подросток сегодня, о чём не говорилось в книге 19 века. Я настаиваю на определённых элементах, которые "Дисней", возможно, не включил бы, или включил бы приемлемым образом. И мне нравится выйти за эти пределы. Это чувственная пьеса, история любви, нужно открыто говорить о том, чем на самом деле занимаются подростки. Думаю, родители поймут и отнесутся к этому с пониманием, но эта история определённо не для маленьких детей. Нет, нет. Мне хотелось бы думать, что если идёшь на мюзикл с девушкой как на свидание или хочешь весело провести вечер, то получишь что-то. Но если приведёшь своего ребёнка, то скажешь: "Боже, лучше бы я этого не делала, не этому я хотела его подвергнуть". Вы меня обругаете, если приведёте пятилетнего ребёнка – каким язык он будет владеть на следующий день! Зрители должны быть непредубеждёнными. Наша сказка - это обряд посвящения молодой девушки в женственность".
   Сэм Адамсон: "Сюжет немного похож на "Ромео и Джульетту". Две страны находятся в состоянии войны. Герои оба потеряли своих матерей, но отреагировали на это совершенно по-разному. Алтея парит в воздухе и никогда не плачет, а Дигби становится очень тяжело на сердце, и он никогда не улыбается. Встречаясь, они нарушают всевозможные табу, связанные с конфликтом, но учатся друг у друга и дают то, что нужно другому. Наша версия сказки отличается тем, что мы хотели сделать наших персонажей эмоционально и психологически сложными. Мы решили, что после смерти матери её инстинкты последовали за ней на небеса, но на самом деле она просто бежит от тьмы этого мира. В парении можно увидеть всё, что угодно. Очевидно, это специфическая реакция Алтеи на травму".
   Тори: "Некоторые дети заползают под стол, когда их отцы кричат. Или бегут в другую комнату и включают iPad, чтобы ничего не слышать. Думаю, быть подростком очень сложно. Иногда я задумываюсь, как люди реагируют на отклики в "Фэйсбук": сколько они получат лайков. В какой-то момент нужно сказать: возможно, я не получу много лайков, если буду верна тому, кем, по моему мнению, я должна быть. Нужно принять решение: хочешь быть популярной или отстаивать определённые вещи? И ваши убеждения могут измениться, с ними не все согласятся. Это нормально! Тебя не будут приглашать на вечеринки ко всем подряд. Когда занимаешь определённую позицию, тебе не нужно быть на вечеринках у всех подряд. Единственное, что должно быть у каждого на вечеринке - это лёд в бокалах. Даже если на улице холодно, он нужен всем. Но женщины, думающие самостоятельно; имейте в виду, на некоторых вечеринках ваши идеи не будут приветствоваться. Не думаю, что новое поколение поощряет быть личностью, и при этом - почётным членом общества. Нельзя нравиться всем. Ты даже можешь не быть чаем, а кофе! Не все его хотят. Думаешь, что все, но не все, и по-разному. Дело не в том, сколько лайков я получу, а в том, нравится ли мне то, что я только что сказала? Нравятся ли мне мои намерения? Могу ли я придерживаться того, что делаю? Вот вопросы, которые задавали мне мои альбомы. Чтобы заставить меня твёрдо верить во что-то. И цель нашего мюзикла состояла в том, чтобы, слушая эту историю, вы почувствовали в себе силы решать мрачные проблемы в своей жизни".
   Сэм Адамсон: "В конечном счёте, это произведение о взрослении, о том, как понять, кто ты и каково твоё место в мире, и влюбиться во весь этот великолепный беспорядок. Думаю, новая история заключается в том, что нужно встретиться лицом к лицу со своими страхами. Нужно спуститься на землю и посмотреть врагу в лицо, преодолеть все трудности. Мы надеемся, что создали настоящую, современную женскую фигуру, которая осознаёт себя. Ей приходится бороться за свою независимость и противостоять несправедливости мира".
   Тори: "Люди из "Юнивёрсал" [Universal] много раз приходили смотреть мюзикл, подходили ко мне и говорили: "Мы хотим, чтобы ты сделала альбом с участием актёров, но именно так, как ты обычно делаешь". Нил Гэйман сказал, я должна сделать такую запись, как "Иисус Христос-Суперзвезда". Такого качества не было уже давно, и "Юнивёрсал" спросили, соглашусь ли я сотрудничать с ними. Мне сказали, это будет мой первый шаг в мир Национального театра. Я продюсирую этот саундтрек, как и остальные альбомы. Запись мюзикла отличается от записи альбома. Для записи мы адаптировали сценарий так, чтобы у слушателя в голове возникал звуковой театр. Чтобы люди словно смотрели звуковой спектакль. Обычно актёров записывают два дня, а я так не делаю. Я не хотела никого торопить, мне хотелось добиться отличных записей, чтобы все были расслаблены и сосредоточены, а не находились в стрессе. Я хотела, чтобы у слушателя в голове возник звуковой театр, аудиоспектакль на пластинке. Это был вызов. Я хотела, чтобы люди по всему миру, надевая наушники или включая колонки, представляли себе, что происходит, чтобы заработало их воображение, потому что звуковые ландшафты очень яркие, они дают слушателю возможность увлечься и представить наглядно, что происходит. Мы были обязаны очень чётко и сверхчутко рассказать эту историю. Мюзикл "Маленькая серенада" [A Little Night Music] сильно повлиял на меня при записи моего мюзикла, он заставил меня переосмыслить структуру. Когда я посмотрела его в Нью-Йорке, моя жизнь изменилась. Я потратила много времени на создание саундтрека, потому что была одержима "Маленькой серенадой". Ещё меня вдохновила "Вестсайдская история" [West Side Story]. Я не умею танцевать, поэтому была на седьмом небе от счастья, наблюдая за совместной работой хореографа и музыкантов. Мне также понравилась история Хедвиг [Хедвиг и злосчастный дюйм (Hedwig and the Angry Inch)]: музыка и фильм. На мои концерты приходили люди, которые несли компакт-диск, ноты, DVD - они хотели быть уверенны, что у меня есть всё необходимое для кавера на одну из песен, что я и сделала на одном концерте.
   Мы записывали саундтрек во время гастролей по всему миру. Это увлекательный опыт. Чтобы всё было правильно, требуется много работы. Я не боюсь работы, если смогла выпустить два альбома за год. Большая часть материала была записана в дороге в дни между концертами. Мы записывались в Чикаго и Торонто, чтобы успеть сделать всё вовремя, гастролируя с другим альбомом. Не рекомендую делать так же, но написание мюзикла - это действительно обязательство, если хочешь правильно развить сюжет и персонажей. Важно, чтобы альбом стал известен всему миру. Девушка из Огайо ещё не знает об этом альбоме, но она ждёт его, а я жду, когда она его услышит и скажет: "Это тоже моя история". В жизни могут случиться настолько болезненные вещи, что можно не справиться с тяжестью. Слишком больно смотреть на это и противостоять этому. Тогда мы вынуждены каким-то образом отправиться в путешествие, и даже если думаешь, что тебе это не по силам, и даже если кажется, что дорога порой становится длинной и сложной, что хочется спрыгнуть со скалы и, возможно, покончить с собой, вдруг обнаруживаешь внутреннюю силу. Внутренний свет, который позволяет взглянуть на то, что причиняет боль, противостоять этому и внести изменения. Именно этого я хочу от девушки из Огайо: возможно, у неё нет всех инструментов для осуществления желаемых изменений, но она может их собрать. Музыкальный театр должен не просто развлекать, а затрагивать сложные темы: влюблённость, расцвет сексуальности и последствия этого, а также проблемы с телом. Но ещё мне хотелось бы думать, что, услышав диск, подростки почувствуют себя сильнее. И тогда, конечно, следующим шагом будет постановка на Бродвее с нужными людьми. Британский национальный театр разрабатывает постановки, которые затем выходят на Бродвей. Может, из-за того, что я американка, они подумали, может, Бродвей хотя бы отчасти узнает, кто она такая? А не просто скажет: "Боже, что она пытается сделать?" Конечно, сюжетная линия и проблемы, на которые мы хотим пролить свет, потребуют смелой команды коммерческих продюсеров. На моём мюзикле вы не будете держаться за руки и петь "Кумбайю". Но, надеюсь, выйдете со спектакля с чувством силы и уверенности, что можете справиться с чем-то сложным, будь то разговор с родителями, которого они не хотят, или родители скажут: "Давай, я буду слушать. Я не буду говорить. Ты говори".
   Я хотела бы поучаствовать в создании другого мюзикла, и чтобы Сэм Адамсон стал моим партнёром по написанию сценария, потому что он замечательный сценарист. Тем не менее, это действительно сложная работа, на неё уходит много времени. В некотором смысле, это можно считать работой над тремя альбомами. Мы понимали, что в вечер премьеры у нас не будет возможности что-то менять и дорабатывать. В день премьеры весь мир узнает о мюзикле через мировые СМИ. Будет много душевной боли, увольнения режиссёра, а автору песен придётся переписывать материал. Я не заинтересована, чтобы приходили авторы-призраки и переписывали мою работу. У нас отличная творческая команда, мы сами способны всё переписать. Поэтому нам приходится засучить рукава. Это очень амбициозный проект, в нём всевозможные сложности. Это не пустяки, а очень тонкая грань, по которой нужно пройти, но его не разрешили бы играть в Национальном театре, если бы это была просто коммерческая работа. Это востребовано публикой, которая хочет провести волшебный вечер и при этом уйти, чувствуя себя по-настоящему окрепшей, которая достаточно сильна, чтобы взглянуть на некоторые тёмные проблемы в собственной жизни. Но для этого нам нужны коммерческие продюсеры, которые не предадут подростковую аудиторию и не разбавят историю. А я поклялась подросткам по всему миру - которые были и повзрослели, и подросткам, которым ещё предстоит стать, - что я не предам их истории. На премьере волнение, бабочки в животе и всё такое, но в хорошем смысле. У меня нет страха сцены. Посмотрим, есть ли страх смотреть")