"Эта песня возникает в холоде, во льде, вместе со снегом. Во всём этом есть какая-то красота, которая всегда заставляла меня влюбляться. То есть, когда идёт снег, я могу влюбиться (смеётся). Думаю, снег хорош для того, чтобы помнить. Для меня лёд очень сексуален. Алая тоже влюбляется под снегом и следует за ним. Может, она больше влюблена в какой-то момент времени. И, возможно, отчасти она вспоминает кого-то, в кого вдыхала холод. И они выдувают этот ледяной пар туда-сюда. Но в какой-то момент она понимает, что не может быть единственной, у кого достаточно любви"

Strange Thought I knew you well Thought I had read the sky Thought I had read a change in your eyes So strange Woke up to a world That I am not a part Except when I can play its stranger After all what were you really looking for And I wonder when will I learn Blue isn't red - everybody knows this And I wonder when will I learn Guess I was in Deeper than I thought I was if I have enough love for the both of us "Just stay" you said "we'll build a nest" So I left my Life Tried on your friends Tried on your opinions So when the Bridges froze And you did not come home I put our snowflake under a microscope After all what was I really looking for And I wonder when will I learn Maybe my wish knew better than I did And I wonder when will I learn Guess I was in Deeper than I thought I was if I have enough love for the both of us So strange Now I'm finally in the Party has begun It's not like I can't feel you still But strange What I will leave behind You call me one more time But now I must be leaving

– – странно

Странно,
А ведь думала, что хорошо тебя узнала,
Думала, прочитала замысел небес и предсказала погоду,
Думала, что прочитала бы изменения в твоих глазах.
Так странно,
Проснулась в мире, к которому не принадлежу,
За исключением того, что могу
Играть в нём роль чужестранки.
Если уж на то пошло,
Что же ты искал на самом деле?
Интересно когда же я научусь?
Синее – это не красное,
Ведь все знают это.
Интересно когда же я пойму?
Наверно, я была глубже, чем мне думалось,
Поскольку у меня хватило любви
Для нас обоих.

Ты сказал: "Оставайся, мы построим гнездо".
И я оставила свою жизнь,
Примеряя твоих друзей и твои мнения.
Но когда мосты покрылись льдом,
И ты не вернулся домой,
Я положила нашу снежинку под микроскоп.
Если уж на то пошло,
Что же на самом деле я искала?
Интересно когда же я научусь?
Может, моё желание знало лучше меня
Интересно когда же я пойму?
Наверно, я была глубже, чем мне думалось,
Поскольку у меня хватило любви
Для нас обоих.

Так странно,
Я, в конце концов, пришла на вечеринку,
Которая давно началась.
И вроде бы я всё ещё чувствую тебя.
Но странно
Что я оставляю позади.
Ты ещё раз зовёшь меня,
Но теперь я должна уйти.

{Синее – не красное – синий - холод , красный – страсть. Красный – материальное, синий – духовное. А ещё это цвета американского флага}

МАРШРУТ: Монтана: (Музей индейцев равнин) – Миссула (Поле сражения у реки Биг-Хоул) – Бьютт – Боузман – Биллингс – Хардин (Литтл-Бигхорн) – Форсайт – Майлз-Сити – Глендайв – Северная Дакота: Медора – Белфилд – Уиллистон – Майнот – Гранд-Форкс – Фарго – Миннесота: Детройт-Лэйкс – А-Гуа-Чинг – Бемиджи – Гранд-Рэпидс – Вирджиния – Касл-Дэнджер – Дулут – Миннеаполис – Сент-Пол – Висконсин: О-Клэр – Мэдисон

(из путевого журнала "Сети Алой": "Прошло уже несколько дней. Встречаюсь с Куртом, чтобы увидеть Большое Небо его глазами.
  Теперь я здесь. Москоу. На самом деле не знаю что к чему, но кофе хорош. Компания была хорошей. Я высадила его в той прямоугольной форме под названием Аэропорт. Мы следовали по пятам племени Не-персе в их "эмансипации в Канаду".
  Да. Я понимаю, что конец абсолютен. Угнетение. Финал. Конец. Не хорошо.
  Но я ещё не дошла до этого. Они всё ещё ныряют и петляют, обводят Голгофу вокруг пальца. Там, где я стою, можно ощутить в воздухе обещание. Биг-Хоул [Большая Дыра (Big Hole) - национальный парк. Крупнейшее сражение между Не-персе и правительственными войсками США в пятимесячном конфликте]. Земля здесь союзник.
  Она защищала их, а потом ошибка в расчётах.
  Но я ещё не дошла до этого.
  Через перевал к тёплому огню у Курта дома.
  Тусила с командой Курта. Он что-то снимает на камеру, и спросил, хотела бы я поучаствовать, я сказала, что может, издали.
  Кажется, он знает каждую грунтовую дорогу, каждую остановку для отдыха (никогда не ассоциировала холод с Монтаной…), каждого помятого ковбоя, кривоногого или с обветренной кожей (схваченный с поличным, пристёгнутый ремнём безопасности, и напряжённый). Смотри. Он сфоткал того парня. В какой-то степени было бы грубо не заметить.
  Он позволил мне посмотреть через его объектив. Чёрт побери. Парень может определить угол.
  Мне оставили сообщение. Я ещё не готова двигаться в Минни.
  Гуляю сама по себе, чтобы встретиться с Куртом в 48.
  Снаружи. Закутанная. Странно, но мне не холодно, бодренько, просто бодренько.
  Попрощались с Куртом. Не так-то просто. Монтана была безопасной. Гавань. Но небезопасной, в итоге, для Не-персе. Небезопасной для Кастера [Джордж Кастер (George Custer) – храбрый, но глупый вояка против индейцев. Принёс много потерь своим войскам], мне вспоминается песня "Гора Баттермилк" [Buttermilk Mountain]: "Насколько мне известно, старина Кастер получил по заслугам".
  Встретилась с Мэнни в резервации "Хромой олень" [Хромой Олень - вождь сиу, подписал Договор с США, а потом сражался с ними, когда они его нарушили и пытались выгнать с их земель]. Вышли попить кофе. "Куда на этот раз твой стальной пони везёт тебя?"
  Тишина.
  "Ладно. Как его зовут?"
  - Я зову его странным.
  "Хм, а тебе не кажется это слегка чудаковато?"
  - Он давний знакомый, и всё.
  "Всё? Ты проехала около тысячи миль, чтоб понять насколько он давний знакомый? Нет, я на это не куплюсь…"
  В Литтл-Бигхорн [Маленький толсторог (Little Bighorn) - здесь объединенные силы лакота и союзников нанесли сокрушительное поражение войскам Соединенных Штатов] у меня всегда мурашки. Не знаю почему. Может потому, что много Воинов побывало в одном месте.
  - Мне бы не помешал Воин, Мэнни.
  "Ну, если ты ищешь красиво сложенные тела с орлиными перьями, летящие на диких мустангах, тебе придётся долго ждать, сестрёнка. Или тебе нужно угнать правительственную машину времени".
  - Что ж. Я спускалась к "Зоне-51" [Area 51 – секретная военная база США] и не нашла Ричарда
  "Ричарда?"
  - Ч&*% -
  "О"
  "Знаешь, может Воины в эти дни гоняются за чем-то, чего мы не видим на наших компьютерах. Им же нужно что-то делать, верно?"
  - Посмотрим, Мэнни, посмотрим.
  "Заправь стального пони, иначе он заглохнет, но зато больше не причинит вреда. До Бэдлэндс [Badlands (Пустоши) - национальный парк, ландшафт включает остро отточенные эрозией крутые холмы. Индейцы-сиу именовали этот край "Плохая земля", а первые франко-канадские трапперы называли эти края "Плохие земли для перехода через них" из-за негостеприимной местности, результата смещения и частичной эрозии осадочных пород] долгий путь…"
  Тори: "Думаю, этот альбом больше смиренный, чем исцеляющий. МЗ был обо мне в кризисе, а здесь разные люди в разное время в состоянии кризиса и экстаза. Наверно, мне уже не интересно, какой женщиной я стану. Мы с Алой знаем, какие мы женщины, и нам не стыдно. Но мы ставим под сомнение то, во что верим, что отстаиваем и во что верит наша страна. Легко ли следовать своим словам? Можно высказать свои мысли, но сможешь ли жить ими? Алая не совсем в этом уверена. Легко составить своё представление о мире, но как только видишь его глазами других людей, через что им пришлось пройти, ты действительно меняешься.
  Путешествуя, Алая посещает места некоторых последних стоянок коренных американцев, в том числе Литтл-Бигхорн. Оттуда она отправляется в Бэдлэндс. Алая принимала убеждения своих любовников, а на другом плане - убеждения страны. Но она начала задавать вопросы им. Нас учат, что Америка выступает за демократию. Но она видит совсем иное. К сожалению, нам, американцам, не хватает самокритики. Никто не хочет признавать, что остальной мир считает Соединенные Штаты тираническими. Почти все американцы воспринимают критику своей страны в свой адрес. Мы, американцы, должны признать, наконец, собственные ошибки. Мы могли бы многому научиться у Германии. На уроках истории у нас интенсивно изучают преступления Второй мировой войны. А такие темы, как рабство, не рассматриваются вообще. После теракта люди начали понимать, что многие наши убеждения и кем мы себя считаем, - не то, что происходит на самом деле от нашего имени, и это довольно душераздирающе. Мне кажется, меня заставили заглянуть в тень. И, как вы понимаете, оказалось, что мы недоброжелательные, злонамеренные. 11 сентября открыло в людях память, которую они не могли понять - память о другом вторжении, которое произошло не за один день, с европейскими предками четыреста лет назад... Были заключены соглашения с европейцами, которые они нарушили. Но Европа не хочет признать свою вину в этой истории".
   Ллоррэйн Найтхардт [алхимик, мистик, подруга Тори]: "Ужасная, болезненная, унизительная и душераздирающая работа необходима для того, чтобы распознать руку, которая качает колыбель. Это всё равно, что распознать "о чём я фантазирую, что я думаю?” Это похоже на бессмыслицу "нью-эйдж", где ничего не меняется в сознании. Но теперь, вступая в 21 век и 4-е измерение, мы начинаем понимать, что мы сотворчествуем. Мы участвуем во всём. Мне кажется, Алая понимает это. Ей понятна связь между физикой и мистикой, потому что они всегда подтверждают друг друга. А Эмбер доказывает, что из хаоса возникает новый порядок, и что нет такой вещи, как строгая или объективная наука, потому что все, кто работают над научным экспериментом, на самом деле воздействует на него. Мы постоянно воздействуем на него. Захватывающе, когда человек готов узнать свою историю и осознанно прожить её, вот тогда начинается настоящее путешествие".
   Тори: "Я люблю душу своей страны. Она не правительство и не люди, которые здесь живут. Она - нечто особенное, наша божественная мать. И Европа была с нами, её сердце, словно как хорошая сестра. Но потом, когда у нас начали говорить: "Мы едем в другие страны", у них возникало: "Эй, ребята, мы поддерживали вас, но не используйте это в своих интересах и не говорите: "А теперь давайте изобьём всех, кто нам не нравится" – лично нам именно это не нравится". В Европе огромная исламская община, и люди должны понимать внешнюю политику: люди каждый день читают об этом в газетах. А здесь у нас нет такой информации, меня это завораживает. Это большая, большая разница. Пропагандируя свободу, будешь поощрять людей на её поиск, а не контролировать их, не останавливать, не редактировать и не запугивать. Если я задаю вопросы, значит, я плохая американка? Это эмоциональный шантаж. Это несвобода души ни на одном уровне. Я увидела, как некоторые люди отвечали: "Я действительно люблю свою страну. Не смей говорить мне, что это не так". Такие ситуации заставляют меня задуматься и исследовать. Подавать чистую информацию непросто. Люди считали, что получают всю информацию, не просто глянец, и принимают то, что им дают. Лишь в 68-м они всё подвергали сомнению.
  Думаю, очень важно рассказать своей дочери правду, как я её понимаю. За эти годы я обнаружила, что во всех "духовных способах бытия" есть золотой самородок. Может звучать как минестроне [суп со множеством ингредиентов], но что в нём плохого? Я считаю, разоблачать важно, но для меня это мелочи. Всё дело в том, как вы относитесь к людям, говорите ли, когда вам больно. На днях мы говорили с ней о том, что я езжу на работу каждые выходные, и я сказала: "Мне не нравится уезжать", а она ответила: "Мне это тоже не нравится, мама". Семья и ребёнок влияют так, как не подозреваешь. У всех женщин всё по-разному. Некоторые отправляются в путешествие. И это меняет их положение у огня. Если взглянуть на это как на метафорический огонь, у которого мы соберёмся вместе, как тысячи лет назад, обмениваясь историями, и ты вроде как заслуживаешь своё место. Некоторые рассказывают весело, другие привносят легкомыслие или выводы в будущее, некоторые дают более негативную информацию. Но их нужно любить и сказать: "Да, об этом я так не размышляла, достаточно честно!" Но нужно отдохнуть от них, не хочется сидеть рядом с ними всю ночь. Поэтому говоришь: "Может, нужно поставить кого-то другого на первое место". Я не про любовников, потому что это опасная штука. Если вы двое не принесёте что-нибудь к столу, хлеб зачерствеет очень быстро. Вам обоим нужно принести что-нибудь вкусненькое, или будет больно. Но когда ты мать – всё иначе. На первое место ставишь ребёнка, и не важно, .удовлетворены твои потребности или нет. С этим разбирайся сама. Например, я хочу поработать над песней и не спать всю ночь, писать музыку – но нет, приходится всё отложить. Она больна и обделалась. И что ты будешь делать? Она плачет, не понимает, что с ней происходит, чувствует себя ужасно, и лепечет: "Прости, прости, прости", а ты говоришь: "О, так бывает, дорогая". И так бывает! В итоге тем вечером ты не записываешь песню, И если не проявить чувство юмора, тогда становишься просто вонючкой.
  В балансе семьи и карьеры помогает чувство юмора, хорошая система поддержки и няня, которая вам нравится. Самое непростое для меня сейчас - быть мамой и одновременно оставаться певицей. Я не из тех музыкантов, которые говорят: "Смягчу-ка я свои взгляды, чтобы радио не возражало". Все это знают. На своих концертах я выхожу с предупреждением. Если вы слышали "Сказку" по радио, но не знаете, о чём я говорила в течение семи лет, вы можете немного удивиться, придя на мой концерт. Я дочь священника, и подвергаю сомнению всё, что, по моему мнению, нужно уточнить. Возможно, какая-нибудь мать утащит с моего концерта свою дочь, когда я сыграю новую версию "Отца Люцифера". Но у себя дома я не буду исполнять "Отца Люцифера" другим мамам. Мне это не интересно. Мне не нужно этого делать. Я узнала, что у некоторых людей есть принципиальная система убеждений, которая заключается в отбирании. Музыкальная индустрия стремится извлечь выгоду, а не дать её. И это повсеместно. И это в нити ДНК личности. Мало корпораций, которые спросят: "Что вам нужно, чтобы чувствовать себя лучше, чем мы можем вам помочь?" Когда же мы переосмыслим определение власти? Сильный парень не тот, который имеет власть над нами. А тот, кому не нужно ничего у нас отнимать")