Feel a little hand turning inside me Don't you think she feels us fighting? Strike me at the root, I won't let you Put her through what you put me through When I said I wanted it all Doesn't every woman want it all? Running through the house screaming Girl unstrung, you could always play that one Baptised of fire and every beat in the bar Hymns for her, feel her kick me from the inside When I said I wanted it all Doesn't every woman want it all? As a man do you find Doesn't every boy smoke to cry? You could almost drown her waterfall, yeah You could almost drown my waterfall, oh, yes Through the looking-glass Ruby sees Things in you, things in me She won't wanna be just a little light turning the key At the root, what I missed she will carry When I said I wanted it all Doesn't every woman want it all? As a man do you find Doesn't every boy smoke to cry? Feel a little hand turning Turning Ruby

Ruby through the Looking-Glass – Рубин в Зазеркалье

Чувствую, как маленькая ручка повернулась внутри меня.
Как ты думаешь, слышны ли ей наши ссоры?
Вырываешь меня с корнем.
Я не позволю тебе сделать с ней то, что ты сделал со мной,
Когда я говорила, что хотела всего этого.
Неужели не каждая женщина хочет всего этого?

Бегая по дому с криками, девушка на нервах.
Ты всегда могла бы выставлять её напоказ,
Крещённую огнём. И каждая доля ритма в такте
Поёт ей гимны.
Чувствую её пинок изнутри,
Когда я сказала, что хотела всего этого.
Неужели не каждая женщина хочет всего этого?
А как мужчина – что ты думаешь?
Неужели не каждый парень курит в слезах?

Ты почти смог заглушить её водопад.
Ты почти смог заглушить мой водопад.

В Зазеркалье Рубин видит то, что в тебе, и то, что во мне.
Она не хочет быть просто маленьким огоньком,
Поворачивающим ключ.
То, что я упустила, она унесёт с собой.
Когда я сказала, что хотела всего этого -
Неужели не каждая женщина хочет всего этого?
А как мужчина – что ты скажешь?
Неужели не каждый парень курит до слёз?

Чувствую, как поворачивается маленькая ручка,
Поворачивающая Рубин.

{Рубин (Руби) - женское имя}

("Когда я была маленькой, песни стали тем местом, куда определённые люди в моей жизни, не называя имён, не могли войти. Они сидели рядом, читая газету или Библию, а я создавала структуры миров. В любой музыке есть точка входа. Окно. В некоторые мне легче проникнуть. В другие сложнее. Но для меня это всегда было так. Создаёшь ландшафт, не всегда безопасный. Да, не всё так просто. У людей свои переживания, но я стараюсь быть верной контексту, словно снова и снова смотришь знакомый фильм, а я пытаюсь перевести его в музыкальную форму. Думаю, у многих людей были свои переживания в утробе матери. Они слышат какие-то истории и, возможно, начинают что-то чувствовать, зная ситуацию своих родителей. А беременные вспоминают, что были в ссоре, и удивляются этим воспоминаниям. Когда я была беременна, произошла некая конфронтация, я проанализировала её и сказала: "О, это довольно жестоко". Вы бы точно поняли, о чём я говорю, но я не буду много раскрывать. В общем, тогда я вроде как решила, что, может, мне немного изменить ситуацию, и написала песню. Но потом, прослушав её, она мне показалась ужасной. "Выбрось её!" Потом случайно я нашла её, я искала что-то другое, и, вновь услышав эту песню, она потребовала, чтобы её история была рассказана. Исполняя её, возвращается тот день. Всё говорит о нём. Я поняла, что смогу справиться, я в порядке, Тэш в порядке, но был момент, когда возникли сомнения и страх. Я тогда ещё не закончила её, потому что физически переживаю гипервентиляцию того дня. Музыка ведь может вернуть вас в какое-то физическое состояние. На протяжении всей истории музыка использовалась в ритуалах, чтобы ввести человека в изменённые состояния, создавая трансцендентность или чтобы вернуть человека в прошлое. Когда имеешь ребёнка там, где в меня раньше вторгались - выбивается всё, что бездействовало. Когда становишься китом, выброшенным на берег, а она пинается со всех сторон, в итоге она всё вытолкнула. И её нахождение у меня внутри было согласованным вторжением. У нас есть время, когда мы рассказываем истории, это центр наших отношений. Мы садимся и придумываем разные вещи. Как будто кладём руки на радиатор в холодной комнате. Она говорит: "Сыграй мне песню, мамочка". И я включаю радио.
  Думаю, я даже не подозревала, какое влияние на меня окажет рождение дочери. Материнство исцелило меня. Несколько ночей каждую неделю, после инцидента в Лос-Анджелесе, мне снились кошмары. Когда кто-то входил в комнату, я думала, он причинит мне вред. Это всегда был вопрос жизни и смерти - часто я умирала. Но я работала с одним английским психотерапевтом, и, забеременев, я стала сопротивляться, потому что не хотела быть несчастной матерью. В материнстве дело уже касается не только тебя. Речь о том, сможешь ли занять место, передать факел и ответить на правильные вопросы, чтобы создать мир, который не будет унижать мою дочь. Руби в зародыше слышит, как мама пытается защитить её в матке, и ясно, что сама мама в драке. Матери приходится не только защищать себя, но, обращаясь к определённым вещам, сделанные с нею в детстве, она принимает решение. Не смотря на все издержки, она даёт Руби обет быть сознательной матерью и обещает иной способ общения вместо драки. Я пообещала показать ей различные системы веры и убеждения, чтобы она могла принять собственное решение. Мне не дали такой возможности. Меня учили только христианскому пути, что их Бог - единственный настоящий Бог, что на самом деле довольно высокомерно. Когда я была беременна своей дочерью, я почувствовала, мне нужно что-то изменить, чтобы моя дочь не приняла на себя мои повреждения, которые у меня возникли во время взросления. Мой ущерб не от христианства, а от того, как оно незаконно завладело моим мышлением. Когда кто-то начинает брать власть над тобой и твоей душой, когда пытаются заставить тебя сомневаться в себе или потерять голос, заставить молчать, начинаешь терять суть себя. Я часто вижу это не только в христианской церкви, но и в любой организованной религии. И в традиции индейцев есть пожирание.
  Как-то вечером несколько индианок племени навахо из Феникса, штат Аризона, приехали к нам в гости. Они прошли за кулисы и выкурили с нами свою хожо нату [Hozho Natooh – (на инд.) Хожо обозначает космическое единение времени, человека, природы, пространства во взаимосвязи друг с другом] – этот священный табак был с нежностью собран их дедушками и бабушками. Скажу сразу, это не были наркотики. Их табак не содержит никотина, они выращивают его в соответствии со своими духовными убеждениями. Они сидели в моей раздевалке, и люди заходили, чтобы покурить с ними. Женщина курила в течение двух часов. Она выпустила вокруг нас дым и заговорила на своём языке, а затем каждого благословила по-английски. Это было довольно трогательно. Она не просто развлекалась, это её жизнь. Когда женщина дине (навахо) из табачного клана заговорила со мной, то завернула священный табак в лист кукурузы и начала свою песнь, свою молитву. Сначала она говорила о том, что относилось лично ко мне, потом начала плести песню на своём древнем языке. Я получила это благословение с ощущением, что надо мной произвели перенастройку (как у фортепиано), чтобы та земля сыграла на мне. Когда в конце мы собрались в круг, в то время как она пела на языке своего клана, Наташа увидела всё это и тоже захотела получить благословение. Она настойчиво прорвалась внутрь и встала перед этой шаманкой. Я сказала (извиняющимся, но твёрдым тоном): "Тэш, дорогая, это дым, тебе не нужно его вдыхать". Она сказала (осторожно): "Я понимаю, мама, но всё будет хорошо". Она похлопала меня по руке и подошла к женщине. У меня перехватило дыхание, мне показалось, они понимают друг друга – одна, которой два с половиной, и другая – женщина, поющая на дине [Dineh – язык навахо]. Дым окружил Тэш, у меня перехватило дыхание, но я не помешала, когда она задвигала в ритме своим маленьким телом. Словно чья-то рука твёрдо держала меня. Женщина дине быстро окутала Тэш дымом (мне показалось, кругов было семь). Я подумала о "семени жизни" Мандале – древней форме, созданной шестью кругами, где седьмой круг не взаимосвязан с шестью. Священная геометрия. Ощутила присутствие Папули. Затем поняла, Тэш выбрала своё Крещение. Её душа выбрала. Изначально она не была включена мною в круг, она сама сделала выбор быть включённой в него, когда мы сидели, держась за руки. Мы обступили её, когда она присоединилась к нам, обёрнутая в хожо нату и песню дине. В этй песне речь идёт о "крещении огнём и каждым ритмом в такте". Что ж, с Тэш действительно так и произошло, но любящим огнём; также её крестили песней истинной матери дине, Женщины Перемен [Эстсанатлеи – богиня американских индейцев], создательницей дине (народа) и времён года. Тэш ни разу не покашляла и получила своё благословение. Что сказала ей женщина? Не знаю. Думаю, это было что-то очень личное между ней и Тэш. В Аризоне я почувствовала, что эта земля навахо и хопи священна. Там я чувствую себя в безопасности, не то что в больших городах вроде Лондона или Нью-Йорка.
  Когда Тэш появилась в моей жизни - словно включили свет. Её появление заставило меня взглянуть и подвергнуть сомнению те решения, которые сейчас принимаются. Мир так мал. Мы оставим его наши детям. У каждого поколения своё время. Сейчас наше время. Мы должны в нём присутствовать. Сейчас не время сидеть, смотреть на луну и гадать, кто я, что я чувствую. Мне тогда было за двадцать. Я сидела в кустах и разговаривала с растениями. Но теперь то, что мы оставим своим детям, решают не только наши вожди. Нужно понять эту силу. Мы принимаем решения о том, как будет поделена эта земля.
  Сейчас Тэш ещё достаточно мала, поэтому может ездить с нами. Но скоро она повзрослеет. В сентябре она пойдёт в школу, и тогда будет нехорошо прыгать с места на место. Так что гастрольный темп мне придётся как-то сбавить. Она хочет танцевать, хочет научиться читать, начнёт заниматься балетом, брать уроки игры на барабанах и на фортепиано. Живя в Корнуолле, я заказываю японский чай из Лос-Анджелеса, а муж покупает мне книги через интернет. И я не могу найти того, кто мог бы научить Тэш методу Судзуки [методика музыкального развития детей]. Я тут его попробовала, но, честно говоря, мне не очень комфортно в этой роли учителя. В период от трёх до семи лет её чувства наиболее открыты, и я не хотела заставлять её ждать, когда музыкальная школа будет рядом. Я начала играть в два с половиной года, но Тэш в этом возрасте ещё не играла, как сейчас. Она уже начала общаться с помощью песни. Она много поёт для меня, придумывая всякие штуки. Но независимо от того, станет она инструменталисткой или нет, ей полезно войти в контакт с этим. Словно изучаешь новый язык. Когда мне приходится учить Наташу фортепиано, я надеваю парик и называю себя мисс Хани, или превращаюсь в мисс Пэрис и учу её сама. Может, это могла бы стать моей альтернативной карьерой? (смеётся) Единственный способ заставить её брать уроки - притвориться кем-то другим. Однажды она похлопала меня по коленке и сказала: "Мисс Пэрис, а вы могли бы научить мою маму играть на фортепиано?" Удивительно, когда я без парика, она не видит во мне эту мисс.
  Какое-то время мы не сможем гастролировать, по крайней мере до 2005 года. Занятия балетом начинаются в сентябре, так что время идёт. Мы договорились, что я закончу гастроли к её дню рождения. Её день рождения 5 сентября, а последний концерт - 4 сентября. Я не скажу, что не тяну до последнего, но всё закончу прежде, чем превратиться в тыкву")