"В Остине, штат Техас, она встречает латиноамериканского революционера, мексиканского иммигранта, борющегося с американской интервенцией в Центральной и Южной Америке. Но чем больше Алая втягивается в борьбу, тем больше понимает, что не может мириться с причинением вреда невинным людям - ни с той, ни с другой стороны. Для него цель оправдывает средства. Но, даже веря в правое дело, она не может зарядить пистолет... Всё дело в том, во что ты веришь и как далеко готов зайти"
 |
– 
– Сладкая Сангрия
Я знаю, ты знаком с каждым отчаянным головорезом
И отличным стрелком.
Ты говоришь, на Западе под масками я не вижу
Настоящие лица тех, кто называют себя
"Добрыми малыми", но продолжают только брать.
"Так ты со мной или нет?" – ты говоришь, -
"Пришла пора решать"
Ароматные дни сладкой Сангрии,
Но она ушла.
Ты видел её сеньориту, что робко отворачивалась,
Оставляя мне наше затухающее пламя?
Подумай-ка об этом. Во что ты веришь?
Это имеет теперь значение для тебя и меня.
Я принимаю то, во что ты веришь.
А во что ты веришь?
Теперь это имеет значение для тебя и меня.
До захода солнца мексиканцы покидают Сан-Антонио.
Затем машина высадит его на границы, в точки разрыва.
Я знаю, что твой народ всё время страдал.
Но сейчас я спрашиваю тебя:
Что насчёт невиновных по обеим сторонам?
Ароматные дни сладкой Сангрии,
Но она ушла.
Ты видел её сеньориту, что робко отворачивалась,
Оставляя мне наше затухающее пламя?
Подумай-ка об этом. Во что ты веришь?
Это имеет теперь значение для тебя и меня.
Я принимаю то, во что ты веришь.
А во что ты веришь?
Теперь это имеет значение для тебя и меня.
Дай же мне не "Виндоу".
Я прошу тебя, дай мне Дорогу Без Крови.
Скажи, скажи, скажи мне,
Почему кому-то придётся что-то потерять?
{
Сангрия – фруктовое вино. Название получило в честь своего красного цвета, которое в переводе с испанского означает "кровь". Следовательно, название песни можно перевести как "Сладкая кровь"
Сан-Антонио – город в Техасе, один из национальных военных центров
"Виндоу"– средство создания пассивных радиолокационных помех, разработанное английскими специалистами во время Второй мировой войны для защиты бомбардировочной авиации}
МАРШРУТ: Техас: Остин – Сан-Антонио – Ларедо – Джордж-Вест – Корпус-Кристи – Гальвестон – Хьюстон
("Сейчас всех призывают внести свой вклад. Не только в личной жизни, но и в коллективной, и у каждого есть цель, которая может быть достигнута с помощью кого-то. Иногда другой человек считает, вы должны быть теми, кем не являетесь, поэтому каждому нужно делать свой выбор, правильный только для вас. Есть только один человек, который даст вам правильный ответ – это вы сами.
Я достаточно взрослая, чтобы не закатывать истерику, когда подают плохое шампанское, но достаточно молода, чтобы не нуждаться в нём для обезболивания своих костей. Тэш сейчас увлекается мифами, однажды вечером она бегала по дому с криками: "Я Зевс! Я Зевс!" А я ей: "Хрень какая, ешь свои спагетти, хорошо?" Потом муж сказал, что Тэш хочет спать. Она улеглась, и мы пошли в студию кое-что записать. Там с Марселем мы выпили "сангрию", и я будто увидела женщину, её звали Кончита. Я понимала, что "сангрия" не может быть настолько крепкой, но эта женщина ощущалась в студии, ей надо было рассказать мне кое-что. У неё оказались проблемы с пуделем, и она спела мне эту песню. В этом альбоме голос и ритм очень важны. 
Барабаны олицетворяют душу страны, мы с Мэттом очень старались передать культуру каждого конкретного географического региона. В Техасе латиноамериканское, даже кубинское влияние, поэтому мы увидели мрачного парня из гетто, мексиканского революционера. И как нам перевести это в звук?
Мы с Алой открыты земле и оживающей Америке. Мы открываемся её духу и людям из самых разных слоёв общества, их мировоззрению и с чем она сталкиваются изо дня в день. Этот альбом рассказывает, как на нас влияют чужие мысли, и суть в том, чтобы не защищаться. Точнее не "изолироваться". Алая попадает в очень либеральном место, где встречает людей, которые знакомят её с теми, кто задают вопросы о политической честности "Добрых малых". И я имею в виду нас, американцев, "добрых малых". Возникает очень центральноамериканский вопрос. Не похоже, что те, кто называет себя такими, делают что-то важное во имя страны. Я говорила с техниками, и они сказали: "Мы любим свою страну, но многих из нас разрывает, потому что мы не знаем, кто сейчас "добрые малые". Один революционер объясняет ей некоторых нарушения и факты, имевшие место. Он любит действовать и делится своей точкой зрения, которой очень увлечён. Алая видит человека полного страсти и начинает понимать, что ей самой нужно понять, во что верит она и как далеко готова зайти. Потому что он знает, во что верит, в этом нет никаких сомнений. И отстаивает то, во что верит. Эта песня об их совместном времени, их единении.
На гастролях в Европе я видела, как люди жгли американские флаги, распевая "Авраам, Мартин и Джон" [Abraham, Martin and John – песня памяти четырёх 
убитых американцев, икон социальных перемен: Авраама Линкольна, Мартина Лютера Кинга-младшего, Джона Ф. Кеннеди и Роберта Ф. Кеннеди. Она была написана в ответ на убийство Кинга и Роберта Кеннеди в апреле и июне 1968 года], потому что считают, мы злоупотребляем нашим положением сверхдержавы. От анти-американистов исходит такое мерзкое чувство ненависти ко всему, что ты отстаиваешь. В некотором смысле я пожалела, что пыталась спорить с теми людьми. Я им говорю: "Послушайте, мы на распутье. Но если вы воспринимаете всех нас Джорджами Бушами, тогда я могу называть вас Тэтчерами". У нас в Америке есть проблемы, но, сталкиваясь с подобными людьми, я начинаю думать о наших преимуществах. Нужно придерживаться идеи заботы. Америка переживает горе из-за смерти астронавтов шаттла "Колумбия" [катастрофа шаттла произошлп в 2003, очевидцами были засняты горящие обломки на высоте около 63 километров, все 7 членов экипажа погибли], но не видит, как мир не испытывает сейчас к нам большого сочувствия из-за того, что делают наши политики. Семь погибших астронавтов - это трагедия. Но сколько пилотов мы потеряем на войне? С нападением и смертью родилась идея. С одной стороны многое 
скрывали от общественности, и президенты были подвергнуты импичменту за ложь. Мы, американцы, не можем поднять руки и сказать, что Саддам Хусейн или Усама бен Ладен хуже, поскольку мы сами не лучше. Если занимаешь какой-то важный пост, это не значит, что действуешь в интересах страны: Мы задиры на детской площадке. Когда ты сделаешь свой выбор? Когда твои друзья вернутся домой в мешках для трупов? Алая - настоящий человек, она не поверила в то, что ей говорили. Было время, когда я стояла на коленях в 3 часа ночи, ожидая телефонного звонка, но его так и не было. Мне всё-таки удалось подняться, теперь моя очередь держать факел, чтобы вы подняли свой. Я знаю, кто я. Иногда я не в восторге от этого, но сейчас меня беспокоит, что ты собираешься делать.
Задача музыканта – развлекать. Тони Блэр [Tony Blair - политик] не пользуется поддержкой собственной партии. Его поддерживает враг. Вот насколько всё изменчиво. Ну, войди в состав "Дикси Чикс" [Dixie Chicks – женская рок-группа, которая открыто заявляла неприязнь к Бушу], и они не будут читать 
"Нью Стейтсмен" или "Обсервер" каждый день,. Поэтому, естественно, есть небольшая горячность, которую чувствуешь от толпы, готовой разорвать кого угодно. Артист может большего добиться с помощью фортепиано и любви, поскольку предоставляет место, где все могут встретиться. Точка зрения песни "На милость американского флага (Сердитый американец") Тоби Кита ["Courtesy of the Red, White and Blue (The Angry American)" Toby Keith] не мой американский путь. Я склонна к стихам Уолта Уитмана [Walt Whitman] о гражданской войне, или "Прощай, оружие" ["A Farewell to Arms" - роман Эрнеста Хемингуэя 1929 года о любви на фоне Первой мировой войны], или "Пистолеты в город не бери" Джонни Кэша ["Don't Take Your Guns to Town" Johnny Cash]. У нас есть традиция великих поэтов, которые видят обе стороны и могут предоставить место людям противоречивых взглядов, чтобы вспомнить, в чём наш моральный компас. Вот где понимаешь, из чего ты сделан.
Я ношу красные кроссовки "Адидас". Но с какой стороны СМИ говорят о красном уровне угрозы терроризма? Сейчас у нас красный уровень каждый час, каждую минуту. Мне кажется, наш моральный компас нации находится в сомнительном месте, и причины, по которым мы делаем то, что делаем, исходят из сомнительного места внутреннего террора. Я исследую мир, о котором люди думают, что знают, но обычно это далеко от истины. Алая не может сражаться в его битве. Она верит в его дело, но не может зарядить пистолет. Она не верит в смерть невинных, что отражает моё отношение к тому, что может произойти в Ираке. Знаете, я была бы хорошим судьёй по танцам на льду, потому что считаю себя справедливой. Я не буду всё время голосовать за человека в самом симпатичном костюме. Важно быть справедливым, а многие судьи не могут быть объективными. Вот в чём проблема с этими видами спорта. А я люблю справедливость.
Тематику своих концертов я выстраиваю в зависимости от того, что происходит в мире. Каждый вечер всё меняется. В зависимости от города, его прошлого, есть ли там военная база. Сейчас, с проявлением войны, прежние песни чаще меняют смысл. Со вчерашнего вечера они изменились больше, чем за 10 лет назад. Люди находят в них новое. 
Я стараюсь не отталкивать фанатов, не люблю эмоционально шантажировать людей. Хочу, чтобы люди пришли туда, где не чувствуют угрозы. Некоторые города более агрессивны по отношению ко всему происходящему, а в других, например, в Сиэттле, который более левого толка, говорили: "Эй, почему никто не задаёт вопросы? Почему нас все так ненавидят?" А в другом городе, где иной тон, люди говорят: "Иди, убивай, иди". В Нью-Йорке или Бостоне, откуда летели взорванные самолёты, концерт больше походил на ночное бдение при свечах. Важно, чтобы политическое и личное переплетались. Ваша вера и моя делают нас такими, какие мы есть. Возможно, когда-то можно было разделить их, но сейчас никак. То, что происходит изо дня в день, влияет на то, что я решаю играть. Я пытаюсь понять, как это влияет на психику и на сердца людей, как это заставляет нас защищаться или как мы не хотим смотреть на что-то. 
Должно подняться сознательное поколение независимо от возраста, взять факелы и сделать эффективную работу. Я верю, когда люди сменяют друг друга, не нужно ни о чём беспокоиться. Когда люди стремятся быть сознательными, ответственными, хотят идти по духовному пути, как коренные американцы, - не приходится беспокоиться о повседневных деталях, если меняется ядро. Вот почему я увлекаюсь разными темами. Кажется, что каждую неделю возникает новая проблема, требующая решения. Пока поколение не проснётся и не поймёт, что следующее поколение, возможно, не захочет тот мир, который мы им передадим. Они спросит нас: "Где вы были?" Моё поколение немного устало, в нас больше нет пламени. Но мы знаем, что мир находится на перепутье, я уверена, следующее поколение сможет взять факел и передать его дальше. Если нет, то через 15 лет это будет похоже на: "Как ты могла передать мне такой грязный и обедневший мир?" И как сейчас, мы бы ответили: "Да, но вы были заняты тем, что украшали себя татуировками, в то время как правители мира принимали решения за вас". На концертах я стараюсь выкладываться на все 100, я чувствую, нужно изменить себя, прежде чем менять мир, как только это сделаешь, вас привлекут проблемы, имеющие для вас смысл. Я ищу патриотов, кому могу передать факел.
Каждый тур индивидуален. Сегодня вечером я в Далласе, штат Техас. Здесь одно из главных мест власти из-за выборов, нефти и так далее. Но также в Далласе есть подполье, очень живая субкультура, которую интригует меня. В этом городе меня завораживает власть. Вот как можно вести хронику места и отражать то, что происходит на самом деле. Закрытые двери, секреты, каковы на самом деле планы у людей. Люцифер - замечательная сущность, я имею в виду тёмного принца, а не Сатану, я говорю о теневой стороне всех нас. Властная грань нас, на которую мы не хотим смотреть. Мы должны заглянуть в эту тень, тогда маленький зелёный монстр выйдет наружу. Нужно посмотреть на Америку, что такое власть, здесь один из её корней. Большие крепкие корни этого дерева тянутся в Даллас")
