"Посетив места резни народа апачей в "Углеродной", Алая слышит голос предков коренных американцев. Она видит сон и следует за голосом и молитвой старой женщины, которая выжила после резни, и чья песня вплетена в землю. Здесь очевидная параллель со строфами песен фольклора аборигенов Австралии, и этот сон двигает Алую вперёд, пока она не достигает земель чероки и не узнает о происхождении своего народа"

In our hand an old-old thread Trail of Blood and Amens Greed is the gift For the sons of sons Hear this prayer of the wampum This is the tie that will bind us

– –
молитва-вампум

В наших руках старая-старая нить –
Тропа Крови и "Да будет так!"
Алчность – подарок сыновьям сыновей.
Слышу эту молитву-вампум.
Она тот узел, что свяжет нас.

{Вампум – это слово происходит от алгонкинских коренных жителей востока Северной Америки. Вампумами назывались верёвочки с нанизанными на них костяными или каменными бусинками и раковинами, но чаще под "вампумами" подразумевают широкие индейские пояса, который использовались в разных целях, но в основном, чтобы передать сообщения: для сказаний, где каждая бусинка или камешек напоминали о чём-то рассказчику; или новые вещи вплетались в пояс, когда появлялись другие варианты или дополнения к рассказу; также его использовали при переговорах или заседаниях племени в качестве документа, на котором вышивали орнамент того, о чём говорили, или что вообще происходило. Было очень важным уметь расшифровывать эти узоры}

МАРШРУТ: Аризона: Тусон – Бенсон – Дуглас – Нью-Мехико: Лордсбург – Деминг – Техас: Эль-Пасо - Нью-Мехико: Лас-Крусес – Аламогордо – Мескалеро – Росвелл – Форт-Самнер – Санта-Роза - Тукумкари – Техас: Амарилло – Лаббок – Гатри – Шэмрок – Оклахома: Оклахома-Сити – Анадарко – Медисин-Парк – Канзас: Уичита – Эмпория – Топека – Лоренс – Канзас-Сити – Миссури: Канзас-Сити – Невада – Джоплин - Оклахома: Талеква – Саллисо

("из книги "Мы ждём в темноте. Проза и поэзия американских индейцев" 1974 года ["We Wait In The Darkness. American Indian Prose and Poetry"]: "Мы держим в руке четырнадцать плетений пурпурного вампума. Мы вручаем их вам, одно за другим, - авторам книг американской истории; авторам дешёвых, неточных, недостоверных, сенсационных романов; и другим писателям художественной литературы, которые отравили умы молодых американцев относительно нашего народа - Красной расы Америки; продюсерам многих западных ковбойских и индейских телевизионных программ и кинофильмов; тем нарушителям договоров, которые наслаждаются тем, что лишили индейские народы собственности, строя плотины на индейских землях; и тем из нас, кто склонен воздвигать славу своих предков на договорах и крови наших Стариков:
--- С помощью первого плетения вампума мы уберём туман вокруг ваших глаз, мешающий вам видеть, чтобы вы увидели правду о нашем народе.
--- С помощью второго плетения вампума мы выдернем из вашего заточённого разума паутину, которая мешает вам вершить правосудие над нашим народом!
--- С помощью третьего плетения вампума мы очистим ваши сердца от мести, эгоизма и несправедливости, чтобы вы могли создать любовь вместо ненависти!
--- Четвёртым плетением вампума мы смываем кровь нашего народа с ваших рук, чтобы вы могли познать объятия истинной дружбы и искренности!
--- С помощью пятого плетения вампума мы уменьшаем ваши головы до уровня нормальных людей, очищаем ваши умы от ненормального тщеславия и любви к себе, которые заставили вас слепо бродить среди тёмных людей мира.
--- С помощью шестого плетения вампума мы снимаем с вас одежды из золота, серебра и жадности, чтобы вы могли облачиться в одеяния щедрости, гостеприимства и человечности!
--- С помощью седьмого плетения вампума мы удаляем грязь, которая заполняет ваши уши, чтобы вы могли услышать историю и правду нашего народа!
--- Восьмым плетением вампума мы выпрямляем ваши кривые языки, чтобы в будущем вы могли говорить правду об индейском народе!
--- С помощью девятого плетения вампума мы убираем тёмные тучи с лица солнца, чтобы его лучи могли очистить ваши мысли, чтобы вы смотрели вперёд и видели Америку, а не назад, в сторону Европы!
--- Десятым плетением вампума мы сметаем грубые камни и палки с вашего пути, чтобы вы могли идти прямо, как самый первый американец, чьё имя вы опорочили и чью страну вы сейчас занимаете!
--- С помощью одиннадцатого плетения вампума мы забираем из ваших рук орудия разрушения - оружие, бомбы, огненную воду, болезни - и вместо этого помещаем в них Трубку Дружбы и Мира, чтобы вы могли сеять братскую любовь, а не горькую ненависть и несправедливость!
---- С помощью двенадцатого плетения вампума мы построим вам новый дом со множеством окон и без зеркал, чтобы вы могли выглянуть и увидеть жизнь и цели вашего ближайшего соседа, американского индейца!
--- Тринадцатым плетением вампума мы разрушим стену из стали и камня, которую вы построили вокруг Мирового Древа, чтобы вы могли укрыться под его ветвями!
--- Четырнадцатым плетением вампума мы забираем из курятника орла, которого вы заточили, чтобы эта благородная птица снова могла летать в небе над Америкой!
  Я Те-ха-не-то-ренс, говорю это!"
  Тори: "Я хотела, чтобы весь альбом источал дух племени после того, как пожилая женщина подошла ко мне с посланием о том, что разные люди Америки должны сейчас объединиться ради собственного существования. Я должна была признать, что не приняли её историю, любовь, положение, духовность и чувство ответственности. Люди нашей страны голодают по достойному поведению. Интригующе исследовать тему власти белого человека над коренным населением. Начиная работать над этим альбомом, я понятия не имела, каким он будет, но, втягиваясь в него всё больше и больше, я стала понимать, что Америка - героиня, которую олицетворяют разные женщины. Встречая их, я познавала душу этой страны. Она меняет форму, используя поверья коренных американцев. Она олицетворена в Эмбер и высечена в женщине с маниакально-депрессивным расстройством, в старой женщине-апачи у огня, и так далее. Эти женщины, кроме самой Алой - кусочки этого вишнёвого пирога.
  Юго-запад влияет на Алую, там она глубже вникает в суть вещей и яснее слышит предков. Она была там, где много лет назад случилась резня апачи, в основном были зарезаны женщины и дети. И она начинает слышать голос старухи, сидящей у огня. Она слышит его в своих снах с каждым днём всё больше и больше, идёт по его следу, за историей, которая действительно произошла. Так на некотором уровне идея строф аборигенов начала опутывать всё вокруг. Другая культура как-то поддерживает мысль, что песня определяет, куда идти. Но если не знаешь песню, не доберёшься до следующего ландшафта. Некоторые места, которые посещает Алая, являются историческими, а некоторые священными, древними местами коренных американцев. Именно так она начинает узнавать, как задавать правильные вопросы, которые никогда раньше не задавала. Это путь познания. Также у неё возникают вопросы о том, как представлена наша страна. Одно дело жить в Америке, другое - познать её душу, которая вернёт к тем временам, когда материк ещё не был открыт и заселён англичанами.
  Прежде чем выйти на сцену, я молюсь, но не в религиозном смысле. Я прошу о том, чтобы мне позволили быть ключом, чтобы песни могли вторгнуться в меня. Но это согласованное вторжение. Можно потерять сцену за считанные секунды. Уверена, вы видели артистов, которые не знают, куда вести свою аудиторию. Они не знают, как подключиться к силе, которая больше их самих. Артист всего лишь проводник. Как только твоё эго берёт верх, всё начинает идти от тебя, и тогда становится по-настоящему плохо. Чтобы удержаться на сцене, мне нужно набрать обороты. Я должна слышать разговоры людей в зале без слов. Отношения между исполнителем и аудиторией священны. Чтобы позволить использовать себя правильно, чтобы песни стали подтекстом того, что чувствуют люди. Нужно перенестись в другое время и место. Электрический импульс пронзает моё тело. Я оседлала то, что легче описать как табун диких лошадей. Понукаю. Гоню. И полна спокойствия. Моё судно должно быстро "заземлиться". Я на коленях. В темноте. Горит шалфей. Призываю четыре направления и спрашиваю, какую сущность они несут с собой. Вызываю её к жизни и прошу их помочь мне удержать её внутренне и внешне. Затем моё судно разворачивает паруса в ту сторону, куда меня толкает каждое направление. Вижу это своим внутренним глазом. Фортепиано смазаны маслами, специально приготовленными для сегодняшнего путешествия. Сегодня всё сконцентрировано вокруг реальных событий молитвы вампум – мы на территории её исторического действа, где большая часть женщин и детей чирикахуа и апачей мискалеро были отправлены в направлении Боскве Редондо, что около Форта Самнера, и многие были жестоко убиты в пути. Вскоре и навахо (дине) согнали в кучу и заставили идти строем – сегодня это называют "Длинной Прогулкой" в Боскве Редондо (похоже на роковую Тропу Слёз чероки, случившуюся ранее, в 1838). Слышу молитвенное пение святых мужчин и женщин Кочиза, унимающих вопли и крики сотен невинных апачей араваипа, зарезанных недалеко от того места, где мы сегодня выступаем. Слышу старую женщину апачей, она разбудила меня больше года назад на далёких просторах Корнуолла, её голос столкнул меня с кровати, когда была всем нам знакомая "тьма перед рассветом", со слезами на глазах она спела то, что стало "молитвой вампум" – нашим ежевечерним воззванием, день за днём, на протяжении многих и многих месяцев. И вот мы здесь – я здесь – точка пространства. Реальное место, где произошли реальные события. Мысленно рисую струну. Простую струну. Серебристую верёвку, протянутую вниз оттуда, что считаю Источником, сквозь инструменты, сквозь нас – музыкантов – хранителей тона на этой особенной сцене, и вниз в землю. Так я определяю заземление – когда осёдлан табун диких лошадей. Начинают стучать барабаны, затягивая меня в себя. Ревут моторы. Шоу начинается.
  Разъезжать по Америке в это время невозможно без глубоких, тревожных политических вопросов. Отправляясь в гости к коренным американцам, Алая поднимает их: собираетесь ли вы грабить свою истинную мать, которую мы называем Америкой, или вы будете хранить её? Какая-то часть меня, эта маленькая старушка, сидит рядом с первой у лагеря солдат. Они угощают меня милым ужином, заботятся обо мне. У меня есть трость, и я ковыляю туда-сюда и слушаю, что они говорят, куда-то записываю это, пишу на теле, как сказала Жанетт Уинтерсон [Jeanette Winterson - английская писательница] много лет назад. Это стало важной частью того, что открыла для себя Алая. Картины и отпечатки - всё это в нас, мы этим украшены. Этого не увидеть, если поместите нас под микроскоп, но они обжигает нашу кожу. Мне кажется, я та маленькая леди, которая пытается воспринимать истории людей, потому что они более увлекательны, чем фантазии. Мне никогда не бывает скучно слушать то, что люди чувствуют и переживают.
  В каком-то смысле духовность – это моя terra firma, я верю, что существует мир духов. Но также я львица, охотница, мне нужно догнать антилопу гну и принести еду, чтобы накормить детёнышей. Во мне есть определённая грань реальности. Очень похоже на "женщины могут обеспечить". Нация чероки матриархальна, они всегда говорят: "Мы знаем твою мать". Мы не знаем, чероки ли ты, если твоя мать не была чероки. Я просто росла с этими мыслями и не думала об этом, как о духовном, просто как есть, так и есть. И, просыпаясь по утрам, не думаешь высокомерно, что нет другой силы, кроме двуногих. Наше правительство постаралось, чтобы в нашу культуру не интегрировался язык, истории и песни индейцев, тем самым, отдалив нас от людей-настоящих хранителей этой земли. Но Алая движется к ним, чтобы узнать о жадности, которая является частью генетической современной американской структуры и уходит корнями в далекое прошлое. Америку создали преступники, бежавшие из Европы от судебного преследования, а затем они устроили преследование индейцев, нарушив соглашения со всеми индейскими нациями. И это настоящая наша суть, это наш послужной список. В этот момент понятие активизма раскрылось для меня так, как я не понимала раньше. Этой женщине знакомы фанфары, но она так же сострадательна и хранит место у огня для тех, кто не интегрировал её историю, народ и культуру. Когда для тебя нет места у огня, люди, владеющие землёй, теряют шанс узнать, к чему у них на самом деле нет доступа. Этому не учат в наших школах, наша культура разъединена, людей интересует торговля, но индейцы всё равно готовы поделиться чем-то, не смотря даже на то, что столько потеряли. Не будем обманывать себя, договоры нарушались, были предательства, и пример этой женщины меня многому научил. Она несла факел и томагавк, но в другой руке она несла сострадание.
  Один из моих героев - вождь Джозеф из племени не-персе [Nez Perce – с франц.: "проколотоый нос"]. Он был одним из великих поэтов и ораторов, и вёл свой народ, изгнанный со своих земель, как лисы, преследуемые гончими, - своим видением. Он известен тем, что в чём-то похож на Далай-ламу, Ганди, человека с достоинством и дальновидностью. Он тот, кто сказал: "Я больше не буду сражаться". У вождя Джозефа был такой же дух, такая же вера, как у моего дедушки. На протяжении многих лет люди утверждали, что, возможно, он поступил неправильно, но ситуация с коренными американцами такая сложная. Немцы жгут свои пятки на огне из-за Второй мировой войне, но много американцы самой могущественной страны не хотят признавать свою роль в геноциде индейцев.
  Недавно я купила несколько красивых индейских одеял ручной работы для друзей, когда мы были в Штатах. Одно я подарила маме, оно стало одним из её любимых подарков. Это произведение искусства в себе. Мама сказала, оно такое приятное, в нём чувствуешь себя по-настоящему защищенной. Она сказала: "Я заворачиваюсь в него, когда мне грустно".
  Помню двойную жизнь, когда я навещала отца моей матери, который был выходцем из восточной нации чероки. С их позиции жизнь очень красочна и музыкальна. Думаю, его образ жизни был согласован с духом и духовным миром, который для него был так же реален, как вы для меня. Он был очень хорошо осведомлён о предках и их традициях, чести, о великом духе, о нашей истинной матери-Земле. Это совершенно иное мышление, чем походы в методистскую церковь по воскресеньям и беседы об авторитете, патриархате и иерархии. Мой дедушка верил в развитие инстинктов. Люди называют это своим шестым чувством или внутренним чутьём, но как это развить и довериться? Мы с дедушкой гуляли по кладбищам, полуразрушенным зданиям. Он спрашивал, что я вижу, и обычно я описывала всё, что прямо передо мной. А потом он заставлял меня задавать вопросы: он говорил: "Ты смотришь поверхностно". Он учил меня изучать людей, слушать то, что они не говорят. Он очень хотел, чтобы я его услышала. Он был моим величайшим учителем. "Сосредоточься на том дереве, малютка", говорил он. Мы находимся около 1967 года, когда мне было четыре.
  "Брось, Папуля, я хочу есть".
  "Тебе почти удалось. Ты сможешь. Почувствуй её силу. Позволь ей рассказать свою историю. Теперь спокойно сядь и позволь ей играть, как ты играешь на том пианино".
  Чем взрослее я становилась, тем чаще Папуля подталкивал меня.
  "Ты слышишь предков, малютка? Они сегодня несчастливы".
  "Нет, Папуля, я не слышу их".
  "Но только потому, что не слушаешь. Так, не закатывай глаза. Однажды тебе придётся этому научиться".
  "Чему?"
  "Как подключаться к силе этого места". Он становился на колени и рукой касался песчаной почвы Каролины.
  "О чём ты говоришь?"
  "Гул. Нужно услышать гул". Он смотрел прямо на меня, как будто мне давалась самая важная информация.
  "Гул?"
  "Да, напев Великой Матери. Позволь ему впитаться. По каждому дюйму этой земли ходил чей-то предок. Значит, здесь события, беседы, убийства, пения, танцы – Боже всемогущий – пустяковые пререкания, если хочешь. Это происходило. Нужно решить к чему именно ты хочешь подключиться. Найди вход. Услышь тон. Следуй за ним, и прямиком окажешься в вихревой воронке [сибирские шаманы называют это туннелем]".
  "Ты веришь в это, Папуля?"
  "Я знаю это, Шюг – белый человек не знает".
  "Осторожней, Папуля. Мой папа белый".
  "Хм. Он шотландец-ирландец. Это не белый. Они сражались с белым человеком, отбиравшим их земли, пока не пришёл Суровый Жнец, который похлопал белого по плечу и сказал: "На этот раз от меня не увильнёшь, настало твоё время". Обычно твоему Папуле приятно видеть, как белый белеет со страха, словно призрак".
  "А-а, ну да, это были англичане".
  "Многие люди в наши дни, Шюг, не видят. Не чувствуют. Ничего не слышат, если наука не может это доказать. Сто лет назад люди говорили, что человек не может летать".
  "Но он и не может".
  "Да, внучка. Да, может. Только он ещё не понял как. Танцоры Орла знали, что человек может летать. Только в том измерении не нужна механика".
  "Значит, теперь мы знаем, как летать".
  "Только физически, внучка, но не духовно. Возвращайся к своим занятиям и найди меня в вихревой воронке до ленча".
  "А мой голодный животик учитывается?"
  "Не-а")