"Песня о потребителях. Мы их знаем: будь то коллеги по работе или друзья, с которыми мы сблизились. И порой настоящий шок осознать, что в критический момент их заинтересует только выгода. В итоге они даже не будут претворяться, что ты им безразлична. Всё ли с тобой хорошо? Всё ли в порядке в нашей дружбе? Или ещё чего-то. Кто мне скажет: что не так со взаимовыгодой? Почему кто-то должен быть битым?"

Barons of suburbia take another piece of my good graces I'm in my war you're in yours Do we fight for peace as they take another piece of us But baby I would let your darkness invade me. You could maybe turn this white light into navy Before you leave It was a slight miscalculation That my friends would be waiting On the other side of the bridge On the other side of this mole hill of a mountain This potion of a poison They're on the other side of right We're on the other side of her midnight When it's all said and done we will lose a piece To a carnivorous vegetarian Barons of suburbia I have heard you pray Before you devour her So baby will you let my darkness invade you You always liked the wafer sweet in the middle Before you leave It was a slight miscalculation That our friends would be waiting On the other side of the bridge On the other side of this mole hill of a mountain This potion now a poison They're on the other side of right We're on the other side of her midnight I'm piecing a potion to combat your poison She is Risen Boys I said She is Risen

Barons of Suburbia - 5 - Бароны мещан

(Пустынный сад)

Бароны мещан принимают
Новую порцию моей благосклонности.
У меня своя война, у вас своя.
Неужели пока мы боремся за мир,
Они отрывают очередной кусочек от нас?
Дорогой, я бы позволила твоей тьме овладеть мной.
Смог бы ты превратить белый свет в тёмно-синий,
Прежде, чем уйти.
Это был небольшой просчёт в том, что мои друзья
Будут ждать меня на другой стороне моста,
На другой стороне мухи этого слона
С эликсиром от яда.
Но они по другую сторону правоты.
Мы по другую сторону её полуночи.

Когда всё сказано и сделано, мы проиграем очередной кусочек
Плотоядному вегетарианцу.
Бароны мещан, я слышала, как вы молились,
Перед тем, как сожрать её.
Дорогой, позволишь моей тьме овладеть тобой?
Ты всегда любил сладость вафли с середины,
Прежде, чем уйти.
Это был небольшой просчёт в том, что наши друзья
Ждут нас на другой стороне моста,
На другой стороне мухи этого слона
Этот эликсир стал ядом.
Они по другую сторону правоты.
Мы по другую сторону её полуночи.

Я комбинирую эликсир по кусочкам,
Чтобы обезвредить ваш яд.
Она воскресла, парни
Говорю вам,
Она воскресла.

{Мещане - с мелкособственническими интересами, узким кругозором; обыватели
Тёмно-синий - цвет военного флота}

("Песня перенимает поведение баронов, которые переняли патриархат и его идеологию. Независимо от того, рассматриваете ли вы определённые правительства или отношения, мы всегда возвращаемся к личному и политическому. Песня была написана из гнева, направленного на коррумпированных людей у власти. Конечно, это не первый случай, когда гнев генерировал энергию, создавая песенный ответ на дьявольское поведение. Творить с гневом бывает опасно, он может поглотить меня, и когда это происходит, я становлюсь озлобленным сосудом гнева. На моём песенном кладбище много таких песен. Но сосредоточенный гнев можно превратить во внутренний огонь, он даст артистическую стойкость, которая понадобится для исследований, необходимых для сочинения и записи песен, микширования их с группой и концертных гастролей. Господи. В наши дни всё сложнее сформировать команду, где люди будут ценить друг друга. Некоторые говорят, что хотят этого, но в итоге всё сведётся к выгоде, которую они захотят извлечь. Мне пришлось посмотреть правде в глаза. Если вас рассматривают как товар, тогда лучше позаботиться об этом товаре. Мне пришлось понять, что за игры ведутся. Сражаясь со своим предыдущим лейблом "Атлантик", поскольку его материнская компания была занята слиянием с AOL, я сказала власть имущим: "Вы больше заинтересованы в своих акциях, чем в музыке. Вы понятия не имеете, что хочет услышать 18-летняя девушка, 28-летняя, 38-летняя, 57 000-летняя". Меня никогда не простят за это. Когда я пыталась уйти, Те, Кто Они, сказали: "Ты принадлежишь нам, Тори Эймос. Не имеет значения, хочешь ты уйти или нет. Нам нужны ещё четыре альбома, и мы их получим. После чего ты будешь слишком старой". Меня похоронили бы плохое рекламное продвижение, стресс и средний возраст. Сыграв "Атлантику" ПДП в 1996 в Нью-Йорке, никто не мог пошевелиться. Они решили извлечь прибыль от роли жертвы. По их мнению, я направлялась именно туда. Помню один комментарий: "Нужно одеть её в чиносы [летние х/б брюки]". Они видели, как доллары ускользают сквозь их пальцы, но я думала, речь идёт о музыке. Это был ад. Они просто отвернулись от этого альбома. Попадаешь в мир, где про тебя говорят: "Это не мой прекрасный дом! Это не моя прекрасная жена!" Они хотели привлечь собственного продюсера и повторить исполнение первого альбома. Надо же было такое придумать, особенно когда ты больше не следующая новинка. А в 1998 году я столкнулась с битвой из-за гонораров и творческого контроля. Это была война, которая продолжалась до 2002 года. Я продолжала творить, так как знала, что необходимо поддерживать собственную ценность. Если бы я просто отсиделась, они бы выиграли, а я решила сохранить свою музыкальную целостность. Сражаясь с чем-то намного больше тебя или твоих ресурсов – играешь в шахматную игру. Я видела лилии, растоптанные в поле, великих артистов, которые снова поют, но уже в крошечных клубах, потому что не умеют справиться в этой битве. Они отсеивают и ломают тех, кто им не соответствует. К тому времени, когда тебе исполнится 41, ты можешь оказаться там, где Брэд Питт и Джонни Депп [Brad Pitt, Johnny Depp – известные актёры], но нет. Но прямо сейчас мне 41 год! Джонни Депп мог бы сыграть меня в фильме о моей жизни. Мы одного возраста, он только становится самостоятельным, как и я. Ему тоже нравятся его причудливые роли/ У меня есть свой пиратский корабль, и я хочу взять с собой Дженнифер Энистон [Jennifer Aniston – популярная актриса]. Мужчина во мне мог бы завести роман с этой девушкой - в другой жизни - и показать ей... саму себя. Нужно большее, чем просто оставаться уверенной в себе, потому что эти люди могут вас изгадить. Они могут отказать в деньгах на продвижение, похоронить ваш послужной список. Нужно сыграть в эту шахматную партию и понять, что у всего есть последствия. Иногда я усваивала урок правильно, как с моим дебютной альбомом 1989 года, а иногда я заходила слишком далеко. В раннем возраста я поняла, что происходит, когда идёшь против себя. Нужно посмотреть в зеркало и сказать: "Я принимаю решения, которые смогу выдержать". Это умение в значительной степени поддерживает меня в течение последних полутора десятилетий. Но я всегда боролась за музыку и правильные причины. Мои проблемы с "Атлантиком" действительно ознаменовали начало конца "Уорнер Мьюзик" [Warner Music], и, как вы знаете, на этой неделе их акции упали намного ниже, чем они ожидали. В любом случае они всегда получали больше, чем я должна им, потому что, как вы знаете, музыкантам приходится платить не только за запись альбомов. Знаете, когда мальчики корпораций видят, что я приближаюсь, они вызывают охрану, потому что знают, пока они спят в своих постелях, я думаю о том, как спасти свои мастер-треки. У меня репутация шалуньи. В прошлой жизни, я думаю, была совой, просто совой на плече у кого-то симпатичного с мозгами. Кому-то я могу показаться колючим кактусом fгавой, а кому-то лёгкой порцией текилы. В конце дня, если я не подстрекательница, то не была бы Тори. Это своего рода моя тайная операция, мой момент Сидни Бристоу [Sydney Bristow – героиня сериала "Шпионка" ("Alias")], когда мы подавали заявку, а звукозаписывающая компания получала только то, что должна. Но я всегда давала им больше положенного.
  Мы возвращаемся к контролю информации. Как-то пару лет назад один музыкант сказал мне: "Я считаю, что музыка должна быть бесплатной". Я была не в настроении общаться с очередным гением, но всё-таки сказала: "Что ж, ты ответил, куда тебе отправить чек". "Мм", произнёс музыкант, – "что это значит?" Я ответила: "Мы не знали, отправить его на твой адрес или на адрес твоей девушки, но теперь ты мне ответил на мой вопрос". "Не совсем понимаю тебя, Тор", сказал он. "Ну, если ты считаешь, что музыка должна быть бесплатной, тогда нам не нужно отправлять тебе чек". Музыкант посмотрел на меня с недоверием и сказал в недоумении: "Но я отдаюсь работе". Я спокойно ответила: "То есть, ты хочешь получать зарплату, но музыка должна быть бесплатной?" "Ну, да", ответил он. "Тогда кто должен платить тебе, если музыка должна быть бесплатной?", спросила я. В этом вся проблема: все хотят получать бесплатно, но работать бесплатно не хотят. Все, кто говорили мне, что музыка должна быть бесплатной, однако считают, что им должны денег за работу, какой бы она ни была. И когда я предлагаю им работать бесплатно, они ужасно оскорбляются. В этот момент люди начинают защищаться: "Если мне не заплатят за работу, значит: меня обманули". А я смотрю на них и говорю: "Совершенно верно". Такой музыкант робко посмотрит на меня и скажет: "Наверно, я покажусь лицемерным… но, Тор, ты ведь шутишь?" Я уточню: "Ты о своей зарплате? Конечно, я заплачу тебе, потому что ценю твою работу. Но знаешь, что меня пугает? И я говорю "действительно пугает". Он растерянно посмотрит на меня: "И что?" "Тот факт, что ты не шутишь". Думаю, такие друзья есть у всех нас. У всех нас в жизни есть люди, которые, как нам кажется, нас не слышат. И независимо от того, патриархат это или компания женщин, это может быть другой взгляд на вещи. И здесь Тори пытается прорваться сквозь этот контроль. Она отчаянно пытается обрести независимость. Но также хочет присоединиться к мужской силе. В целом она не хочет воевать с ними, но иногда приходится бороться за мир. Макрокосм и микрокосм живут рядом на этом альбоме. Нельзя закрыться от внешнего внутренним.
  В современной музыке многие считают, что артист - это симпатичный наряд и пение. Действительно, это может сделать тебя знаменитой, но не сделает композитором. И я никого не пытаюсь оскорбить. Твои творческие силы ценны, а дисциплина имеет значение... Обычно мой отец сияет, когда я говорю, что дисциплина - это ключ к успеху. Без неё я отказалась бы почти от всех песен, кроме тех, которые, как вы понимаете, просто упали мне на колени. Но таких единицы. С каждым альбомом я меняю форму и каждый раз предлагаю другое меню, когда песни приходят в гости. Песни на самом деле не так уж беспокоят то, как люди их воспринимают, потому что они знают, кто они. Думаю, порой некоторые альбомы не так оскорбительны для масс, как другие, из-за идеологий. Но мне нельзя думать об этом. Если хочешь быть композитором, который ведёт хронику времени, нужно иметь смелость. Часто нам нравится пожирать наших певиц / авторов песен, съев одного, мы переходим к следующему. Мы заводим любовные романы вместо того, чтобы видеть в женщинах мудрость. Джек Николсон может стать старше, а в фильмах с ним будут сниматься молодые женщины. Наверно, только Сьюзен Сарандон, похоже, способна на это, особенно в фильме "Альфи", который мне нравится. Но в реальной жизни мы не видим много людей, достигших 40-летнего возраста, с которыми происходит то же самое, когда общественность или СМИ принимают их. Но этого нужно требовать. Я не принимаю ничего, кроме того, чтобы быть той, кто я есть. Я львица. Это значит, я буду охотиться на гну, пока мне не исполнится 80 лет. И если люди не хотят приходить смотреть - это нормально. Я всё ещё буду охотиться. Иногда я думаю, если мы, исполнители, забываем, что являемся лишь соавторами музы, - наша самооценка может стать больше, чем должна быть, тогда забываешь, почему ты музыкант. Я разговаривала с Донни Айннером [Donny Ienner], он большая "шишка" в "Сони", очень умный, он мне нравится. Мы говорили о том, как печально, что музыкантов не часто слышно на радио. Можно сказать: "Ну, разве это не вина звукозаписывающей компании?" Нет, это вина не только одного человека, о чём стоит задуматься хотя бы на минуту. Я не могу просто пойти и попросить людей. Они не впустят меня в свой кабинет и не обязаны! Можно отлично смотреться в любом платье, спеть в свой микрофон, потом вам подтянут голос в "pro tools", и вы продадите миллионы альбомов, потом вы синхронизируете свои губы с фонограммой - и всё хорошо. Теперь музыкой считается это. Есть разные артисты, но музыканты должны ценить себя и наблюдать за маленьким зелёным монстром, когда других людей пускают в микшерную. Вы тот целитель, который хочет сделать этого человека лучше, но тебя туда не пускают. Это меня интригует. Музыканты и художники являются голосом коллективного бессознательного, они подталкивают нас. Тогда люди начинают задавать вопросы! Но "те, кто они" этого не хотят, "те, кто они" хотят, чтобы им подчинялись. Это не заговор. Для заговора всё слишком просто. Однако мы должны понимать, что если это нас деморализует как творческую силу - а это нас деморализует - то мы становимся жертвами, что трагично. Эликсир селебрити может превратиться в яд. Вот почему никогда нельзя думать, что овладела славой. Никогда нельзя поворачиваться спиной к этой соблазнительнице. Это палка о двух концах, и если кто думает, что может танцевать с этим дьяволом, - не факт. Я сумела выбрать правильных друзей и людей в своей жизни. В искусстве много фаст-фуда, высокомерной музыки, информации и искусства. Мне кажется, что всё это "для чайников". Но как художник я не могу основывать своё выступление на этой модели. Я не делаю альбомы для чайников. С помощью музыки я не передаю буквальный опыт, я работаю с аллегорией. Иисус тоже так делал. Он не делал "ничего буквально", и знаете что? Я чувствую, что нахожусь в хорошей компании.
  Нелегко быть хорошим продюсером. Думаю, хороший продюсер - это только моё мнение - способен прислушиваться к мнению команды, иначе упустишь прекрасную возможность исправить ошибку, которую они заметили. И если это делает песню лучше, тогда прислушайся к ним. Мы отслеживали барабаны, фортепиано и бас-гитару. Басист не только должен идти в ногу с ритмическими изменениями, но и менять аккорд. Возможно, потому что мы отыграли в туре "Алой" более 150 концертов, где были внутренние часы ритма, не думаю, что мы отследили бы "Баронов" в 1999 году. У неё сложный ритм. Даже не знаю, отследили бы её на "Алой". Но из-за того, что мы долго играли в этом туре, у нас сложился внутренний ритм, который мы выработали друг с другом. Существует тонкая грань между маркетинговым искусством и превращением в одноразовый товар. Нельзя, чтобы женщин-музыкантов считали объектами, они сами должны понимать, что выставляют напоказ касательно своего имиджа, потому что их будут потреблять. Единственное, с чем женщинам приходится бороться - у мужчин всё не так сложно, - с тем, что поглощают следующую новую девушку в квартале, вы знаете о ней всё и вся - побывав там, я знаю, о чём говорю. И как только раскопают вас и ваш разум, они переходят к следующей. Они думают, что попробовали всё, что ты можешь им предложить, и потом ищут следующего поэта-любовника/любовницу. Нужно быть личностью, насколько это возможно, а не объектом. Ваши песни - это ваша тема. Так сохраняешь своё внимание и понимаешь, что происходит, когда люди приказывают тебе. Чувство юмора - это хорошо, но нужно понимать, они пойдут дальше. Потому что людей увлекает пожирание следующей архетипической женщины. На гастролях я получаю много писем, сотни в неделю. Во многие пишут о сексуальном насилии, вторжении. Люди в отчаянии. Но я вспоминаю слова одной индианки, которой несколько лет назад сказала мне: "Наблюдай за землёй. Великая Мать лечат себя тем, что каким-то образом перерабатывает весь яд, которым она питается, и создаёт то, что можно выращивать и собирать". Это моя парадигма, только в маленьком смысле. У фортепиано есть органы. Один приплыл по Атлантическому океану из гаэльской церкви где-то в Северном Мичигане. Другой возник из некоего источника здесь, на западе Англии. Один из моих близких музыкальных наставников, Джон Филип Шенэйл [John Philip Shenale – аранжирвщик струнных в песнях Тори], подталкивал меня поженить моё фортепиано с этими трофейными органами. Я так и сделала. Наряженные и отреставрированные клавикорды на этой неделе летели от доктора-ресторатора из Калифорнии. Древо, созданное из Женщины [в гностич. текстах Ева пришла к Адаму как его духовная половина и стала Древом Жизни. Женственное духовное начало, явившись как Наставница, вступает в беседу со своей плотской половиной, которая, получив духовное наставление, вкушает от древа познания и угощает своего мужа]. Это контекст альбома – композиционно и как тезис. Поэтому живому организму Древесной Женщины нужны органы, что сослужат необходимую функцию, если и само фортепиано всегда было здесь для осуществления этой музыкальной трансмутации. Или же, если продолжить, сейчас воскресенье, когда пишу это – само фортепиано создало своё пресуществление [согласно церковному учению это процесс полного сущностного превращения хлеба и вина (Святых Даров) в Тело и Кровь Христову. Здесь Тори имеет ввиду, что фортепиано обрело плоть женщины через органы]– если мой отец, Доктор Преподобный, осведомился бы. Да, папа, очень просто. Её Воскрешают. Нашу Леди Древа.
  Я часто использую слово "кусочек" с разным смыслом, делая акцент на войне или на разъединении. Это может быть кусочек чего-то идеального, например яблочного или вишневого пирога - моего любимого (смеётся). Эти идеи я хотела вложить в аллегорию "Пчеловода". Я хотела использовать слова, которые использовались другими фракциями искажённо и не обязательно во имя свободы, демократии или мира в той или иной форме. Некоторые из этих идей были использованы очень умно, и я решила направить на них камеру под другим углом. И много работаю в рамках – картинных рамках. Ну, как вы знаете, пчёлы тоже работают в рамках - в сотах ульев, а особенно в современном пчеловодстве - в создании рамок. Я работала со множеством словесных ассоциаци")