Ещё во время записи ИОХ Тори узнала, что "Атлантик" отказался продвигать её из-за некоммерческого на их взгляд материала, в результате чего начались финансовые мошенничества, когда деньги, которые она зарабатывала, тратились на продвижение новой молоденькой певицы. Но уйти от них Тори не могла, поскольку по контракту должны была ещё 3 альбома. Новый материал она не хотела им отдавать, поэтому решила выпустить сразу два диска со старым материалом как два отдельных альбома, а над третьим подумать позже.
  "Честно говоря, я не понимаю, как возник новый альбом. Я его не готовила. После тура в поддержку ИОХ я словно впала в лютый покой. Мне не нужно было быть чьей-то дочерью, женой или матерью - хотя я и дочь и жена, а материнство ускользнуло от меня во времени и пространстве. Сначала я хотела выпустить сразу два диска: первый - концертный материал с гастролей ИОХ: во время прошлых гастролей мы записывали все выступления, чтобы выбрать удачные треки. Но не знали, каким сделать второй диск. Была мысль собрать все би-сайдс [b-sides – песни, невошедшие в альбомы и выпущенные отдельно] и добавить три новых песни [для привлечения покупательского интереса], сочиняя которые внезапно возник новый материал. Несколько новых треков превратились в новый маленький мир. Порой, когда стремишься что-то сочинить, вдохновение отказывается приходить. В других случаях, когда тебе совсем неудобно, вдруг что-то происходит. Слышала, как женщины всё равно рожали, не смотря на плохие времена. Что-то подобное у меня произошло с этим альбомом.
  Но сначала я подбирала би-сайдс и не знала, на чём остановиться. За годы у меня накопилось много вне альбомного материала, который не всем доступен. Люди спрашивали: "Какие би-сайдс попадут на диск? Если вы не включите вот эту, я расстроюсь". Мне слали песни со всех концов земли. Мы планировали перезаписать их: некоторые были сделаны наспех и не в лучшем качестве. Я стала выбирать случайным образом, но среди песен начался мятеж. Стало понятно, возникает целая коллекция. Не знаю, сколько их точно, мне кажется, больше 50. Я подумала: "Боже, я ещё не готова к этому". А, сочинив несколько новых треков, я показала их Марку и Марселю, и наш нудист [Марсель] сказал: "С точки зрения звука, новый материал не может жить в мире би-сайдс. Будет похоже, словно смешали персонажей двух разных фильмов". Что довольно рискованно. "Мысль будет потеряна. Компиляция би-сайдс получилась разноплановой, потому что они из разных периодов времени. У новых песен свой стиль, получится музыкальная куча-мала, ни рыба, ни мясо", а для русалки это плохо... Я посмотрела на них: "Н-н-е-ет. Что вы несёте?" А они: "Это самостоятельный материал, его нельзя членить. Иначе не будет геометрии". Это же инженеры; они все сумасшедшие. Но действительно знают, как управлять своим царством. Инженеры - теоретики. Я - эмоция. Им важна геометрия. Они не просто играют с кнопками. Работа со звуком - страсть их жизни. Их теория оказалась верной. Диск с би-сайдс оказался звуковой мешаниной. Новые песни должны жить в своём мире звука и формы. И тут я поняла: мы делаем новый студийный альбом плюс диск концертных выступлений".
  Марсель ван Лимбик: "Тори всё время придумывает много материала, и я подумал, будет интереснее сделать новый альбом, а не просто диск би-сайдс".
   Тори: "Я поняла, би-сайдс нравится свой статус. Они хотят собственный четырёхместный бокс-сет [альбом в 4 диска]. Их не разделить, они живут в собственных сингл-упаковках [в каждый сингл Тори добавляет несколько би-сайдс]. Они не хотят расставаться друг с другом, потому что есть дух товарищества. Когда живёшь в одной упаковке, совсем нет желания оказаться в другом месте и расстаться с соседями. Они любят свой андеграундный статус, о них собирают сведения, им нравится быть самими собой. Поэтому, когда настало время выбрать 6 или 7 би-сайдс для диска, стало ясно, это самая бредовая идея, которая приходила мне в голову. А новые девушки сказали: "Доверься нам, впусти нас, мы не дышим кислородом [поскольку в космосе нет кислорода], но это нормально, мы дышим вином". Творчество - загадочная сила. На этом альбоме произошла смена караула, было приятно, когда старшие дети [прежние би-сайдс] встретили новых на трапе или на мосту.
  Альбом сформировало несколько событий. Первый толчок случился, когда я зависла с двумя подругами в тропиках у себя в пляжном домике. Мы пила прекрасное "Кортон-Шарлёмань" [Corton Charlemagne]. Ну, вы знаете, что такое девушки, мы начали обсуждать всевозможные вещи. В результате этот восхитительный эликсир раскрыл название альбома, и песни возникли только после этого. Но сначала я искала название для концертного диска. Распивая бутылочку прекрасного вина, я вдруг сказала: "Мне нужно куда-нибудь отправиться и вернуться обратно". Мы начали размышлять. Они стали называть места, а я говорила: "О, нет, я бы никогда туда не поехала". Я начала звучать немного галактично, только представьте себе глупость ситуации. Одна из них сказала: "Можешь представить себя космонавтом? Ты бы отправилась на Марс?" А я в ответ: "Боже! О нет". Только не Марс и я. В мире было столько Марса – столько агрессии, особенно в музыке, со вспышкой рэп-ненависти. Пусть их музыка и мощная, но я ничего не могла поделать, кроме как засвидетельствовать насилие, переполнявшее её. Хотя моя студия называется "Марсианин" [Martian]. Но для меня это слишком мужское. А Натали Каплан [Natalie Caplan] посмотрела на меня и сказала: "Ты могла бы полететь на Венеру, если бы это было возможно". И хихикнула: "Наверно, выступая, ты пытаешься туда попасть". Я подняла глаза и сказала: "Вот оно! До Венеры и обратно!" На этом этапе моей жизни мне показалось уместным совершить путешествие на Венеру, где бы она ни была. Той ночью я долго гуляла в темноте, в какой-то момент посмотрела наверх и, кажется, увидела Венеру, смотрящую на Землю. Приближался миллениум. Я стала думать, как должна себя чувствовать Мать-Земля после всех лет насилия. После своих выкидышей [у Тори было 3 выкидыша] я увидела Землю матерью, которая теряет детей каждый день. И подумала, ей нужен друг и хорошая подруга. И вдруг мне показалось, Венера испустила луч, словно протянула руку дружбы. И - бац! - возникла концепция: один диск – с музыкой для Земли, с концертов, сыгранных определённо на твёрдой почве. А другой – для Венеры, с новой музыкой, словно звуковой рукой протянутой в качестве рукопожатия подруге Земле… записанной ни где-нибудь, а на студии "Марсианин Инджиниэринг". Так всё и началось. Кое-кто предложил идиотскую мысль поместить концертные треки в конец нового альбома [чтобы получился один диск]. Словно: "Почему бы мне не порисовать на твоей картине?" Эти два мира подпитывают друг друга. Концертный диск не существовал бы без студийного. Они идут в тандеме. Забавно, что название альбома возникло в моей голове раньше, чем мы начали над ним работать.
  На втором этапе, как только появилось название, вдруг возникли новые песни, они схватили меня за горло и заголосили: "Мы с Венеры, садись! Это её фрагменты, которые она хочет тебе показать". Как только я улавливаю кусочек сущности, меня начинает, как бы душить, чтобы я обратила внимание. Рядом с роялем стоял компьютер, и внезапно я стала писать. На меня не оказывалось никакого давления. Песни ворвались в дверь с бешеной скоростью - это был натиск, похожий на атаку герпеса. Процесс был спонтанный и неконтролируемый, словно писательские боги заглянули на огонёк, а я старалась быть на связи, если муза захочет потусить со мной. Вместе с названием песни приняли закон существования звукового царства Венеры – звуковые принципы, работающие на основе созданного нами мира. Я позволила руководить своим наблюдениям. Просто иногда песни навещают тебя, а иногда нет. В тот момент они решили зайти в гости. Некоторые возникли одновременно, и я пыталась определить, кто к какому лагерю относится. Разные мотивы и темы принадлежали разным сущностям. Словно мне дали женские части тела, и нужно было понять, кому что соответствует. Этот сосок не от этой женщины. Я была как скульптор. В какой-то момент я запуталась в опьянении.
  Песни - это архитектура. Сочинение песен - это всегда игра с формой. Они бесконечны, и меня поражает, как я могу всё испортить за несколько минут. Но когда делаешь правильно, тогда всё хорошо. Меня всегда удивляет: кажется, что песня пойдёт определённым путём, но вдруг она теряет потенциал. Тогда я вставляю её проигрыш в другие песни, которые сидят в сторонке, и она вдруг оживает. Тогда мне начинает казаться, что существует некий генетический вид плетения, который явно отличается от детского. Потому что в жизни нельзя сказать: "Давай возьмём её почку", "У неё симпатичная задница" и "Давай их соединим". Но с песнями это возможно.
  Решив назвать двойной альбом "до Венеры и обратно", я стала изучать мифологию. Конечно, мы осматривали галактику в поисках такой планеты, но в мифологии Венера олицетворяет женское. Возникали картинки, где я, словно Дюймовочка в нелепых туфлях на высоких каблуках, взобралась на огромную видеокамеру "Супер 8" [Super 8 – киноплёнка шириной 8 мм используется для любительских съёмок; качество изображения получается невысокое], как на маленький спутник, вращающийся вокруг Венеры. У некоторых людей дома установлены камеры, и круглосуточно они транслируют в интернете всё, чем занимаются. На этом альбоме я делаю то же самое. Я как бы сама стала камерой, кадры возникали, как во сне. Я смотрю на всё с разных углов. Сама Венера вращается в обратном направлении относительно других планет. Её траектория имеет форму пентаграммы. Древние вавилоняне называли пентаграмму "Звездой Иштар", а Иштар [в аккадской мифологии богиня плодородия и плотской любви, войны и распри, астральное божество, иногда имела андрогинные черты] была богиней этой планеты.
  Альбом получился в закольцованной форме. Не просто путешествие, а скорее кружение по орбите. Поэтому альбом новых песен называется "Венера. На орбите" [Venus. Orbiting], а концертный диск – "Венера. Лайв. Всё ещё на орбите" [Venus Live. Still orbiting]. Мне нравится идея, что камера вращается вокруг сердца и видит то, чего она пока не видит. Она – это героиня. Фрагменты превращаются в песни, которые отражаются в ней, тогда она может слышать образы, но не обязательно так, как видит камера. Эти разные фрагменты - короткометражное кино. Мне кажется, у песен своя индивидуальность. Как автор я поняла: не всегда нужно лететь над Афганистаном, чтобы увидеть пожары и услышать о войне. Нужно искать приключения и разоблачать себя, но в повседневной жизни есть вещи, которые прячутся за сердцем каждого человека. Кажется, всё происходит так быстро. Прежде, чем завершится одна трагедия, происходит другая. Я семь раз объездила мир, и всегда пытаюсь попасть туда, где живёт подсознание. Не думаю, что оно живёт в мозге. Меня очаровывает то, что скрывает сердце, и то, что не досказано. Наступает век быстрой информации, но не уверена, что сердце научилось так же быстро переключаться...
  Скоро прилетали музыканты, с которыми заранее мы сговорились записать три песни, но я позвонила Мэтту и сказала: "Их будет тринадцать" (смеётся). Он ответил: "Отлично!". А когда прилетели остальные, мы записали полноценный альбом. Они были счастливы. У меня не было слов для второго куплета, мы просто писали как есть, все были настроены на работу. А я, обложившись книгами на полу, рву на себе волосы. Не знаю, как это получилось, но всё сошлось".
  Мэтт Чэмберлэйн: "На пару месяцев я отправляюсь в Ториленд. Едешь в Корнуолл, и вдруг оказываешься где-нибудь в центре Техаса или в глуши, словно на другой планете. Вдохновляет наблюдать, как она занимается бизнесом. Она борется не на жизнь, а на смерть. Ёе песни - её дети, и если не уважаешь её музыку, она злится, и это правильно. Это её жизнь, её искусство, её карьера. Другие артисты сказали бы: "О, тебе нужно пойти на компромисс со звукозаписывающей компанией". Но у Тори свои правила, она делает то, что хочет. Она одновременно делает миллион вещей. Думаю, ей нравится быть в вихре, что касается записи, интервью, видео. Она от этого кайфует. Все, что мне нужно - прийти и сыграть на барабанах".
  Тори: "Альбом о том, как быть женщиной и просыпаться каждый день. Он о всех аспектах сердца. Венера может быть кем угодно, она могла бы оказаться Синди Шерман [Cindy Sherman – фотограф, режиссёр, чьи автопортреты исследуют множество способов изображения женщин от архетипа до современной культуры]. Во тьме и свете есть красота и мудрость. "Пеле" и "Хористки" были для меня об этом. В ПДП мужчины отвели меня к Люциферу, который оказался женщиной. После чего пришло время надеть мои высокие каблуки и встретить "Венеру" с хорошей бутылкой красного вина. Этот альбом двигает меня-Венеру от примирённой женственности к Люциферу, моему тёмному полюсу. Её формат отличается от ИОХ, на этом альбоме звуковые эффекты похожи на инструменты, а не просто украшения. В последнем проекте Марк и Марсель пытались мне это объяснить, но на этот раз я им уделяю больше внимания. Звуковые эффекты - ещё один инструмент. В качестве инструмента используешь звук. Я сама себя продюсер, это лучший способ защитить своё искусство. Я работаю с музыкантами и звукорежиссёрами, которых глубоко уважаю. Если у них есть разумные предложения, как продюсер, я их беру. Электроника - инструмент последних 15 лет, поэтому она часть репертуара. Мне кажется, лучше знать, на что она способна, а не игнорировать её, тогда можешь выбирать, подходит она или нет. Всё метаморфизируется. Существует столько гаджетов! Они становятся инструментами. К звуковым эффектам подходишь как к инструменту. Как клавишнице, мне пришлось найти мост между акустическим роялем, на котором я играю, и разными звуками на синтезаторе, независимо от того, сэмплированные они или нет. Мы пытаемся делать собственные сэмплы, потому что Пафф Дэдди [Puff Daddy - рэпер] украл всё остальное. А мы воруем у себя. Я доверилась их ритму, людям, с которыми я работаю, важно хорошее звучание. В те времена в качестве инструмента мы использовали компрессию, и начинаешь этим ебать им мозг. Но, возможно, дело в энергетике, а не в компрессии. Главное, чтобы всё имело смысл в зависимости от вашей эстетики. "Венера" звучит не как тупой ретро-альбом 70-х".
  Алан Лайт [Alan Light - главный редактор журнала "Spin"]: "Тори нравится что-то старомодное. Но больше не создают таких рок-звёзд, которые кажутся странными фантастическими существами, живущими в другой вселенной и жаждущих чего-то большего от своей музыки".
  Тори: "Какого хрена, это же Венера! С таким названием нельзя делать ретро. Нельзя назвать альбом "Венера" и не быть современной, верно? (смеётся) Парни сильно расфуфырили её, но дело в сути, и принцип работы с ней отличается от третьего измерения. Венеры пытается материализоваться здесь, на Земле, в этом пространстве. Шепотки в нашей голове часто пытаются обрести форму. Новый материал из эфира. "Венера" - крайность МЗ, она пытается стать материей, а не идеей или духом. Она не хочет звучать так... Это нечто иное, чего очень трудно достичь. Она живёт по другим законам и принципам.
  Мне был нужен элемент тепла, но также элемент абсолютного холода. Для этого я привлекла команду техников, поскольку я не специалист. Да, я могу повозиться с кнопками и посмотреть, что они могут. Но я не эксперт в этой области. Мне нравится работать в команде. Дело не в том, что инженеры не могут писать песни. Некоторые могут. Как известно, есть команды инженеров, которые сочиняют и приглашают певцов со стороны. Но это не значит, что они могут считать себя композиторами. Как и у меня нет иллюзий, что я инженер. Я не могу сказать: "Где я по частоте?", кто-то ответит: "Ты срезала нижние частоты". К тому же я не басист. Я не могу подойти к музыканту - а все они гении - и сказать: "Покажи мне целостную картину". Если он не продюсер. Люди воспринимают всё через свой фильтр, и я не смешиваю отрасли.
  Звуки на альбоме стали персонажами. "Венера" основана не просто на принципах, которые мы знаем здесь, на планете Земля. Её принципы основаны на частицах. Меня увлекли книги по физике, один из моих инженеров - физик, и язык песен начал вписываться в законы её плоскости. Мне нравится придавать звуку форму. Возникает звуковая геометрия, меня это восхищает. В каждой песне разные границы. В одних звук – это линейный поток, в других звук заострённый. Иногда хочется создать кровоточащее акварельное пятно, которое вытекает из колонок. Многое зависит от самой песни: кто она и какой хочет быть.
  Альбом перемещает нас в разные пространства. Он о чувствах, мечтах и наблюдениях. Но я не хочу много говорить. Пусть слушатель комбинирует свои образы моих песен, как ему нравится. В этом часть песенного очарования. Я понимала, что, приближаясь к царству Венеры, из меня, в некотором смысле, выбивалось ненужное дерьмо, которое не давало возможности обратиться к страсти и соблазнению. Тяжело идти против своих комплексов. Помню в подростковом возрасте, в то странное время, обнаруживаешь тайны и исследуешь их. Словно предпринимаешь некий трип [наркотическое путешествие], а музыка - саундтрек твоего путешествия. Есть музыка, которая не поможет в этом путешествии, не даст раскрыть все твои тайны, а есть музыка, которая поможет. Не хочу приводить примеры, думаю, у всех всё по-своему, но уверена, вы понимаете, что я имею в виду. Музыка сопровождала меня всю жизнь. Венера подкрадывалась ко мне, она требовала родиться. Альбом хотел быть таким, каким он стал. Я жила с песнями девять месяцев. Думаю, они стали идти, зная ту почву, в которую я собирался посадить семя. Я ведь знаю, где плодородно и влажно.
  Для концертного диска мы собирали треки со всего света. Я всё-таки решила его выпустить прежде, чем мне понадобится кислородная машина рядом со сценой. Художественно это имеет смысл, потому что концертный диск - это коллекция песен последних лет. Существуют сторонние бутлеги [bootleg - записи концертов, которые делают поклонники], но они не верно отображают мою музыку. В прошлом году мы дали более 120 концертов, я слушала каждый и провела своеобразное соревнование, примерно как за Мировой Кубок, чтобы попасть в финал. Мы создали систему ранжирования, где "один" – это плохо, а "четыре" - превосходно. Понятия не имею, почему "четвёрка" – это хорошо, а "единица" - плохо. Мне кажется, это пошло из Голландии от Марселя. Мы отбирали песни, которые должны были сыграть друг против друга, как "Чикаго буллз" и "Нью-Йорк никc" [Chicago Bulls, NY Knicks - баскетбольные команды] в плей-офф НБА. Для меня это был Уимблдон, а для инженеров - Кубок Англии или Формула-1. Песни отбирали себя сами".
  Марк Хоули: "За время гастролей они сыграла где-то 70 или 80 песен, нельзя же их всех втиснуть в один альбом".
  Мэтт Чэмберлэйн: "Нужно было найти концерты, где мы, музыканты, всё сыграли правильно. Концертные версии песен отличаются от альбомных, что сделало их уникальными. Тори хотела, чтобы концертный диск отразил то, что преобразила группа".
  Тори: "Мы определили самые сильные концерты и выбирали из них. Хотелось запечатлеть наши особые музыкальные моменты кругосветных выступлений. Но эта 4х-бальная система превратилась в казиллионы [бесконечное множество] чисел. Были оценки, типа 2.79 - просто жопа. Своим концертам я часто ставлю 1.7, но мы ставили им "тройку", чтобы проверить ещё раз. И по нашим данным, ни одна песня не была записана на "четвёрку". В итоге в полуфинал прошли пятнадцать песен, которые тоже пришлось отбирать. Обычно концерт длился около 1 часа 40 минут. И концертный диск мы старались сделать похожим на то, что видели люди. На нём песни представлены в том виде, в котором были исполнены. Только чуть-чуть подчищены и смикшированы с осторожностью... Концертный диск похож на сам концерт со вставкой "Время Секретов" [сольная акустическая часть] посередине. Нам показалось, так звучит короче, чем "Тори играет сама по себе" (смеётся). На концертах есть "секретный момент", когда я выступаю одна. Музыканты уходят, и я очень сосредоточена, возникает ощущение, что я голая. Когда твой парень уходит, можно одной дома разговаривать с кошкой. Для меня публика - чудесное множество кошек. Порой мне нужно выгнать парней со сцены и поговорить с ними.
  Очевидно, есть песни, которые привлекают меня больше остальных. Нужно было взять "Звон колоколов" [Bells For Her], потому что в туре эта песня тронула меня и Марселя в самое сердце. А Марка привлекает "Космический пёс" [Space Dog]. Надо ли было брать эту песню на альбом? Если бы меня спросите об этом изначально, я бы ответила "нет". Но раз песня трогает, пусть живёт себе на альбоме. Песни, которые, как я считала, должны быть на концертном диске, оказались в плохом качестве. То есть дело не просто в песнях, а в песнях, которые обладают способностью создавать волшебный ковёр. Похоже, "Распинаю" [Crucify] хотела попасть на альбом, но пока её нет. Возможно, в новом туре она выйдет на DVD, но по какой-то причине я лгу себе и музыкантам. Я говорю так, словно она попала в топ-40 в залах "Шератон" [Sheraton – в этих отелях Тори выступала вначале своей карьеры]. Понимаю, звучит скрытно, но мне трудно выбрать любимую песню на альбоме. Они как мои дети. Мне нравится даже веснушчатый толстяк Картман [Eric Cartman - персонаж мультсериала "Южный Парк" (South Park)]. Но на моём альбоме нет ничего, что связано с жиром, не волнуйтесь. Мы потратили много времени на новую работу, и концертный диск максимально приближен к нужному звучанию. Должно быть похоже на то, что вы видели, если в прошлом году приходили на мои концерты. Надеюсь, компиляция концертных треков станет лучшим концертом из нескольких".
  В концертный диск вошли следующие песни:
1. precious things (Little Earthquakes – 1992)
2. cruel (From The Choirgirl Hotel – 1998)
3. Cornflake Girl (Under The Pink – 1994)
4. bells for her (Under The Pink – 1994)
5. Girl (Little Earthquakes – 1992)
6. cooling (B-sides – 1998)
7. mr zebra (Boys For Pele – 1996)
8. cloud On My Tongue (Under The Pink – 1994)
9. sugar (B-sides – 1992)
10. little earthquakes (Little Earthquakes – 1992)
11. space dog (Under The Pink – 1994)
12. Waitress (Under The Pink – 1994)
13. Purple People (B-sides – 1998)
  Артур Спивак [Arthur Spivak]: "По свету гуляет сотня бутлегов, поэтому она решила ответить взаимностью фанатам, а не смотреть, как их обдирают на плохом качестве. А работа над новыми студийными песнями оказалась настолько удачной, что они подошли концертному материалу".
  Тори: "Этот альбом оказался самым быстрым. Другие требовали больше времени. Чего-то не дослышишь или не довидишь, словно в полусне. Но здесь требовалось состояния присутствия. Это не было личным решением. Мы были в тонусе. В этот альбом мы вложили всё, что у нас было, и теперь меня интересует только это. Меня это завораживает. Она была такой соблазнительной. Никто из нас не мог спать, - никто просто не хотел. Мы были на высоте. Нам не хотелось останавливаться. Делая двойной альбом, я переоценила свои возможности. Я понимала, что без выходных и перерывов будет тяжело. Мы работали круглые сутки и довольно быстро всё закончили. Только представьте, мы в "Марсианине" записываем Венеру. В той части света она появляется на небе весной и летом. И там, где мы записывались посреди полей, не было лишнего света. Здесь, в деревне, когда не отвлекают внешние огни, я заметила подъём этой планеты по небу. Шло новолуние. Вокруг красивые звёзды. Я слышу коров и овец. И ощущался какой-то эликсир... не просто вино, потому что мы не пили, пока не закончили, было похоже на какое-то дионисийское неистовство. А где-то в полночь все ложились спать, как 7 гномов, чтобы рано утром начать мастеринг. В этом было что-то захватывающее: на улице темнеет, все спят, а ты всё ещё творишь с этими созданиями".
  Марк Хоули: "Работа над альбомом проходила расслаблено, атмосфера была невероятной. Звучит банально, но это отразилось на альбоме, вы можете это услышать".
  Тори: "Кажется, Корнуолл - древнее место. В нём есть что-то особенное. Есть один священный для меня утёс, туда я прихожу подумать. Здесь я пропускаю через себя всю полученную информацию. Здесь я разговариваю с художником в себе. Утёс находится на высоте 100 метров над уровнем моря. Внизу простирается океан, как огромное одеяло, и кроме чаек, шумно летающих над головой, больше не видно ни одной живой души. Одиночество прекрасно тем, что тебя вынуждают побыть наедине с собой и прислушаться к земле. Тебя словно глушит. Приспосабливаешь одиночество как электричество. Я бываю здесь нечасто, поэтому могу быть объективна. Я провожу время то в Штатах, то в Ирландии, не смотря на то, что вышла замуж за британца, у меня есть свои корни, свои вкусы. Дело не в привычках. Ну, там, кетчуп "Хайнц". Есть вещи, которые мне нужны на уровне манны. Здесь у меня тоже есть друзья, как и в Штатах. Каждая страна даёт совершенно иной взгляд на жизнь. Но я приезжаю сюда прочистить голову. Мне нравится быть вдали от города. Я живу здесь столько, сколько получается, пока не приходится отправиться в тур, а потом я могу вернуться обратно. Если ехать сюда на "Лэндровере" или уезжать отсюда с рожком мороженого, по пути не встретишь никаких привидений, но в этом месте определённо есть какая-то мистика. Это неосязаемо, но если присмотреться своим призрачным глазом, вы увидите. Окружающая атмосфера напоминает "Секретные материалы" [The X-Files]. Когда спрашиваешь местных: "Вы когда-нибудь сталкивались с чем-то необычным?" Они отвечают: "Однажды случилось что-то странное". А после говорят: "Как думаете, "Арсенал" выигрывает кубок?" Поэтому я очень серьёзно отношусь к местным. В их рассказах нет излишеств. Мистическое и обыденное идут рука об руку. Места говорят с вами, земля хранит столько тайн. Деревья всё знают. Здесь дикий и страстный пейзаж. Когда опускается густой туман, местные жители начинают судачить о том, что где-то могло произойти кораблекрушении. Начинаешь фантазировать о заблудившихся гватемальцах, оставивших в заливе Мидрифф килограмм кокаина, и стоит это на всякий случай проверить... Марк, мой муж, в детстве проводил всё лето в Корнуолле, а теперь он привёл сюда меня и показал всю красоту этого места. Чувствую себя губкой, которая впитывает всё: свежий воздух, пейзаж, людей. Люди здесь довольно прямолинейны. Не следят за словами. В некоторых городах люди слишком высокомерны. Корнуолл не такой - здесь никто не носит масок. Я ещё больше научилась держать язык за зубами. Я не хожу на вечеринки и мало общаюсь, даже с теми, кого знаю.
  Сочинение альбома похоже на то, когда не планируешь вечеринку, но поднялась снежная буря, и рядом люди, и, слава Богу, у тебя есть винный погреб. Меня окружают очаровательные люди: физики, бросившие школу, нудисты, просто люди, которые постоянно ссорятся. Я считаю, для меня как человека и автора - это хорошо. Мы с музыкантами очень любим выступать. У меня есть огромное желание снова поиграть с этими парнями. Мне понравилось выступать с ними в прошлом туре. Не сказать, что проблем не было. Когда я играю одна, то могу жульничать: добавить такты и прочее. Но когда я на сцене с другими музыкантами, то исхожу слюной в попытках взять свою ноту, дышать и одновременно качать. И не вывалить на сцену весь обед. Для меня это непростая задача. Есть вещи, которые возможны сольно, но невозможны с группой. Не будет нужной интимности. Это всё равно, что сказать: оргия так же интимна, как медовый месяц. Но с группой есть чувственность, потому что между людьми существует напряжение, в отличие от напряжения между одним человеком и его инструментом. Мы скучали друг по другу. Мы вместе записываемся, но запись – это иное. Запись - это предварительная подготовка. Пришлось усердно работать, чтобы подготовиться к новому туру. Было здорово. Мы нюхали кокс. Знаю, я получу много писем за это заявление, но мне всё равно. Интернет - не моя сцена, меня он не интересует. Если кто-то хочет нюхнуть соли лития, сделать кокаиновую дорожку или почитать Библию - пожалуйста. Пока ты никому не причиняешь вред, мне всё равно.
  На этом альбоме фортепиано одело босоножки на высоком каблуке и множество регуляторов. Здесь много звуковых эффектов, которые женили фортепиано с синтезаторами. Мы много экспериментировали. Потому что героиня на этом альбоме то формируется, то рассыпается на частицы. Многие эффекты делались вручную. Мы играли с эквалайзером и компрессией, используя её в качестве инструмента, поднимали её на новый уровень. И не пользовались дурацкими программами. Они не подходили. Но если и пользовались, они должны были подходить персонажам. Я пыталась найти место, где акустический мир будет вращаться вокруг звуковых эффектов. Я использую "Siline", "Waveform" и много старых клавишных, а играет всего 4 человека, мы не нанимали ансамбль струнных. Он мне нравится, но мы решили сконцентрироваться на атомном ядре. А инженеры придумали специальные эффекты для прослушивания в наушниках - это подарок от "Марсианина".
  На альбоме много компьютера, здесь что-то вроде его свадьбы с фортепиано. Я не человек "или-или". Если хочешь участвовать в регулировке технологий - изучай их. Я бываю в интернете, но вот как зайти туда самостоятельно - не знаю. Меня окружают люди, у которых тонны компьютеров. У каждого свой ноутбук. Я попрошу их. Мне нравятся книги, но я принимаю новые миры. Мне кажется, это не просто форматы, а вселенные внутри вселенных. Сегодня многие люди изучают интернет-технологии, мы не можем притворяться, что этого не происходит, это часть нашей жизнь. Если научиться работать с технологиями, то музыкантов и тех, кто хочет, чтобы их музыку услышали, - будут уважать. Звукозаписывающая индустрия сильно нервничает по этому поводу. Иногда продюсеры меняют музыкальный стиль, чтобы отчитаться перед звукозаписывающей компанией. И суровая правда в том, что если продукт под его или её именем не продаётся, их увольняют. Иногда у "Атлантика" возникают трудности с тем, что предпочитаю делать я, но когда я делаю, трудностей у них больше нет. Если они собираются уволить меня, соглашаешься с пониманием, что это правильно по определённым причинам. Артисту приходится делать выбор. С годами учишься доверять инстинктам. Их не развить без испытаний. На десять секунд артистам стоит очнуться от эйфории, - мне многое сходит с рук, потому что я не должна "Атлантику" деньги. Люди не любят говорить об этом, но очень разочаровывает, когда страх музыкантов преобладает над их верой. Поэтому они пытаются избегать этой темы. Есть люди, которые верят, что могут воздействовать на других, раз в музыке есть сила. Можно считать себя увлечённой своим делом, но когда против тебя десять начальников - начинается испытание. И если ошибёшься, будут неприятности. Нужно понимать, что, проводя время с музыкой и ездя на гастроли, всегда полезно иметь ножницы в заднем кармане. Я много работала, и никто не ожидал, что одна клешня у меня всегда была наготове.
  У многих артистов сложные времена с тем, чтобы услышали их музыку. Особенно у новых артистов. Сейчас существует всего четыре крупных звукозаписывающих компании. Вы можете подписать контракт только с ними. Музыкантам нужны новые пути. Я в восторге от всего, что касается MP3. С помощью этой технологии можно скачивать музыку в виде файла. Некоторые могут извлечь из этого свою выгоду, но мне нравится честность людей, выражающих признательность артистам. Не всё бесплатно. Одно дело скачать мр3, а другое - украсть. Я верю в стриминг, когда можно слушать что-то онлайн, как по радио. Но, примеряя платье, я не говорю: "Боже, оно милое, от него мои бёдра кажутся меньше. Можно мне уйти с ним?" Мы так не поступаем. Мы говорим: "Мне нравится платье, я его примерила и хочу купить". Вот что такое стриминг. А индустрия обеспокоена, что скачают всю музыку, но не надо бояться технологий. В хорошем смысле звукозаписывающие компании нервничают по поводу сети, это их немного бодрит. Считая себя выше закона, они становятся вялыми. Радио тоже. Поэтому важны другие СМИ. Информация распространяется очень быстро, и вместо того, чтобы пытаться остановить прогресс, нужно просто его принять. MP3 - это не чистая дева, здесь тоже есть проблемы. Не похоже, что интернет способствует целостности, которую мы никогда не видели. Вопросы возникают с любым носителем информации. Но порой действительно нужен другой носитель, чтобы немного встряхнуть ситуацию. Через месяц или год что-то встряхнёт и MP3, и это здорово. Вот почему ни что не стоит на месте.
  В данный момент я бы не стала выкладывать в интернет целый альбом. В МР3 мне нравится, что всё прозрачно. Я понимаю, как это работает, и хочу уважения к своей работе. Если это может работать в тандеме, - отлично. Если представить интернет музыкальным автоматом, - это не кража авторских прав. Но меня шокирует, когда можно скачать целый альбом. Это неуважение к артисту. Искусство имеет ценность, которую мы храним в сердцах. Иногда во время концерта кто-то из зрителей приносит из своего погреба бутылку вина, и я с удовольствием её беру. И если оно мне понравится, я хочу купить её, чтобы помочь в продвижении производство. Хорошее вино не бесплатное. Если я приглашу гостей, как хозяйка, я всегда подам хорошее вино. Если съездить на виноградник, там дают что-нибудь попробовать, но есть взаимность. Обычно я покупаю ящик. С компьютерами есть возможность проявить не только щедрость, но и уважение. Опасность mp3 лишь в том, что этот формат позволяет некоторым думать, будто музыка должна быть бесплатной. Тогда давайте сделаем всё бесплатным. Забавно, как люди довольствуются идеей бесплатных вещей, которые им не принадлежат. Для меня ценность - важное слово. Покупая книги, мы помогаем автору продолжать писать. Нужно просто определить, что следует разрешать в интернете, а что нет.
  Мне нравится видеть этот альбом в виде дуги. Мне нравится эта форма. Сейчас я реализуюсь как женщина. Ничего особенного, никаких фейерверков. Просто большую часть времени ты чья-то дочь, жена или мать, всегда пытаешься найти путь от девичества к партнёрству и зрелости, но приятно обладать просто женственностью. Сейчас мне нравится идти этим путём. Мне нравится работать с разными звуками, вместо того, чтобы всё глушить. Я занимаюсь продюсированием. Думаю, мне становится удобнее в этой роли. Я продюсировала последние три альбома и открылась тому, что могут кнопочки и рычажки. Когда ты сама себе продюсер, никто не может подкупить тебя, чтобы уволить твоего артиста. Я знаю, как главы лэйблов работают с бюджетом, поэтому понимаю, как не быть обманутой.
  На каждом альбоме есть что-то, о чём я жалею. Но я не выпустила бы его, если бы не была им довольна. Вокруг меня есть команда музыкантов и инженеров, которых я уважаю. Когда у кого-то из них есть предложение, я переобуюсь и попрошу артистку покинуть комнату. Одна твоя грань пишет откровенный материал, а когда она уходит, другой твоей грани нужно его подправить. Работа в команде как синхронное плавание; и через некоторое время возможны импровизации со звуком. Веришь, что всё изменится, и не будет тебя пугать. Это очаровательно. Я ебу музыкантам мозги, постоянно. Под микроскопом вижу их кишечник, каждую мелочь. Но инженеры тоже так делают. Они костяк и одержимы своим аудио-порно. Им нравятся кнопки, коробки и разные цвета, сотни шестерёнок.
  Этот альбом - эмоциональный эликсир с добавлением небольшого количества дионисийского безумия, который резонирует с миром чувств, а не с миром мышления - где кровь и вино становятся одним целым. Этот проект замкнут. Венера пришла из эфира и в звуковом и лирическом плане её атмосфера противоположна концертному диску. Думаю, подобное происходит, когда весь день гоняешь овец по полю [в Корнуолле, где проходила запись, пасутся овцы, за которыми приходилось следить]. Овцы воняют. Но это нормально. Мне приходилось загонять их обратно в загоны, поскольку мы живём рядом. На этот случай у меня всегда есть резиновые сапоги, я должна быть уверенна, что их не собьёт грузовик, если они выпрутся на дорогу. Мне приходилось тащить их обратно, создав пробку. Но за овцами гонятся интересней, чем за парнями. Я посвящаю все свои усилия свободе. Я занимаюсь фортепиано, чтобы забыть клавишные. Я всегда хотела стать балериной, чтобы забыть о земле. Я живу в такой стране, где можно забыть публику, продюсеров и журналистов. Гастролировать я не собиралась. Но, вдруг всё изменилось. Когда выпускаешь альбом - жизнь продолжается. И своим зрителям хочу сказать, прежде чем встретиться, у меня впереди много километров, но мы с нетерпением ждём возможности создать вместе с вами магию. Посыпаю вас блёстками и обнимаю, с этого момента берегите себя, скоро увидимся. Когда у вас плохой день, и вы думаете о чём-то саморазрушительном, поднимите указательные пальцы над головой и скажите "рога". При встрече мы ими соприкоснёмся".

b-sides - невошедшее

   В этот период Тори выпустила только одну кавер-версию.

Carnival – Карнавал
(Тори переделала текст как ответ на оригинал)